Кавказовед, горец-аристократ и замечательный человек

14 марта 2017 года не стало видного учёного Мамайхана Агларова

Ушёл из жизни видный учёный-этнограф, кавказовед, доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки Республики Дагестан и Российской Федерации, член президиума Ассоциации этнологов и антропологов России, горец-аристократ, большой друг ингушей и всех народов Кавказа Мамайхан Агларович Агларов.

Труд, вложенный им в развитие этнографии Кавказа, неоценим. Он отличается глубиной мысли, фундаментальностью аргументаций, ясностью и масштабностью выводов.

Его знали в Дагестане, России и за рубежом как крупного исследователя. Агларов широко известен в научных кругах Ингушетии. Он стоял у истоков формирования современной этнографической науки в Ингушетии, был первым рецензентом фундаментального труда «История Ингушетии», написанию которого он радовался особенно.

Родился Агларов 27 марта 1935 года в Ботлихском районе ДАССР. После окончания Дагестанского государственного университета (1958 г.) начал активную научную деятельность в ДНЦ РАН. Защитил кандидатскую (1967), затем докторскую диссертацию (1986), принимал участие во многих экспедициях, является автором 214 публикаций, в том числе 11-ти монографий. Его труды вызывают живой интерес у учёных региона и страны, так как в них есть ответы на многие вопросы этнографии и истории народов Кавказа.

Наше общение с Мамайханом Агларовичем началось в конце 90-х годов ХХ века, когда я стала докторантом ИИАиЭ ДНЦ РАН. Сложное было время. События в двух сопредельных республиках сказывались в жизни каждого человека. Три года папка с моими документами и рефератом пролежала на столе Мамайхана Агларова, пока я не взялась за работу основательно. Ездить в Махачкалу приходилось объездными дорогами, через Ставрополь. Но каждая такая поездка освещалась общением с коллегами и друзьями из отдела этнографии и других отделов Дагестанского научного центра РАН. Это время дорогого стоит! И друзья стали братьями и сестрами навсегда.

Мамайхан Агларович был не просто научным консультантом и учителем. Он был большим нашим другом и не раз говорил мне: «Цените свою культуру, ингуши. Берегите её. В ней заложена мудрость кавказская!» И настоятельно говорил, что нужно суметь показать глубинные пласты ингушской культуры. Я дорожила дружбой с этим замечательным человеком.

Вопросы общей этнографии и этнографии ингушей, в частности, становились не раз темой нашего общения и дискуссий в отделе этнографии ИИАиЭ ДНЦ РАН. Он умел вдохновлять, ставить задачи перед исследователями, указать на проблемы.

После защиты докторской диссертации появился ряд моих работ: «Национальное самосознание: этнокультурные факторы», «Вековые устои ингушской семьи», главным редактором которых был М. А. Агларов. Имя обязывает. В предисловии к одной из них он писал: «В Ингушетии горные поселения были невелики (пять-шесть построек). Их населяли представители одной большой патриархальной семьи. Малолюдность поселений компенсировалась сообществами обширных тейпов, пронизывающих всю страну и прочно связанных между собой брачными узами, образуя реальное родство вступивших в брак. Итак, идеологическое внутритейповое кровное братство дополнятся межтейповыми реальными родственными отношениями. Соблюдаемый ингушами привлекательный закон тейповой экзогамии играл выдающуюся роль в этнической консолидации общества, способствовал разрастанию многочисленных родственных связей, единению всего ингушского общества».

«Этнокультура ингушей, выраженная в обычаях, обрядах, в этике и, главное, в «вековых устоях» организации общества, сфокусирована в изначальной клетке общества — в семье, внутрисемейных и межсемейных отношениях», — отмечал он важность последней монографии.

Каждая встреча с этим учёным заканчивалась яркими впечатлениями и новыми идеями. В 2010-2012 годах М. А. Агларов принимал активное участие в совместных этнографических проектах в Ингушетии: «Культура мира в традициях и обычаях народов Северного Кавказа», «Кавказские игры: вместе из прошлого в будущее» и др. Интересными были встречи учёных-этнографов из разных регионов, которые проходили в Ингушетии. «Во все времена взаимоотношения между народами осуществлялись по каналам гостеприимства и куначества, — говорил М. А. Агларов на одной их них. — Культура и каналы гостеприимства были, образно говоря, кровеносными сосудами, дающими обществу жизнь. И если перекрыть эти каналы, окаменел бы весь Кавказ. Именно по каналам гостевых (куначеских) связей осуществлялись деловые, дипломатические, торгово-промышленные связи и взаимодействие взглядов народов Кавказа внутри и с внешним миром. Благодаря куначеству мы были связаны во все времена, несмотря ни на какие препятствия. Это было святое, связующее звено. Кунак считался сакральным явлением. В ущерб даже собственному благополучию, кавказец проявлял внимание кунаку, гостю. Сейчас куначество и гостеприимство модифицируются, становятся массовыми, но суть остаётся. Недаром в народе говорят, что «человек без кунака, что птица без крыльев».

Он любил Кавказ, и на Кавказе любили его. «В любой республике я себя чувствую как дома. Время изменилось, но дух кавказской культуры объединяет нас всех, — говорил Мамайхан в одной из передач на телевидении Ингушетии. — На Кавказе не было межнациональных конфликтов. С юридической точки зрения нет такого понятия, как «межнациональные отношения». Понятие «национальность» не оформлено в качестве субъекта права. По национальному признаку ничего не делается, кроме некоторых культурных программ. Вопрос «кто прав, кто виноват» решался старейшинами по адату. Горцы все были гражданами. Кавказ является уникальной цивилизацией нашей планеты, и он пронизан традициями и обычаями, которые мы унаследовали из прошлого. Нашим детям это нужно знать для жизни в будущем, в качестве позитивного фактора исторического опыта».

Мы не раз говорили с М. А. Агларовым об учёных Дагестана, внёсших свой вклад в научное ингушеведение, в том числе о Башире Далгате и его трудах. Идея проведения конференции в Ингушетии и издания сборника, посвящённых Баширу Далгату, тоже появилась в процессе общения с ним. Так, в 2010 году в Министерстве национальностей Ингушетии мы провели научно-практическую конференцию «Далгат и ингушеведение», издали книгу.

Вместе с ингушскими учёными М. А. Агларов побывал в горной Ингушетии и глазами этнографа отметил величие материальной культуры ингушей, которая тесно сплетена с духовной. «Вот теперь я понимаю ваш характер, ингуши!» — сказал он ёмко, всматриваясь ввысь боевой ингушской башни.

Его выражения становились крылатыми. Они остались в нашей памяти. «Если отступишь в малом, теряешь всё», — говорил он о чести и достоинстве; «я уважаю горянку, сохранившую своё лицо» и многое другое. Люди творческого труда находили в лице Мамайхана Агларова удивительного собеседника, многознающего учёного. Для каждого он находил нужные слова. В каждой республике, стране и за рубежом он был своим. Жизнелюбие, благородство и добрый юмор собирали вокруг него многочисленных друзей. В его образе соединялись огромный талант учёного и мудрость. Это был неустанный исследователь, и до последней минуты жизни оставался им.

Наше общение с Мамайханом Агларовым временами переходило на ингушский язык. Он понимал душой. Ему это нравилось. Особенно приветствия, пожелания, прощания. На похороны Человека, ставшего нам родным, мы поехали по-ингушски, во главе со старейшинами, и выразили слова соболезнования тоже на родном: «Дала къахетам болба!».