Вы заметили, как изменилось всё вокруг нас? И это буквально за какие-то несколько лет. А ведь ещё совсем недавно мы и понятия не имели о том, что буквально «прирастём» к своим постоянным спутникам — мобильным телефонам. Да что там говорить, наши мобильники (ну, или для кого-то более брутальный вариант — мобилы) в большинстве случаев — настоящий переносной компьютер.
Это маленькое (всё, конечно, зависит от модели) устройство, благодаря светлым умам изобретателей и разработчиков, заменило и стационарные телефоны (а заодно и уличные таксофоны, хотя таковые ещё кое-где имеются), и письма с телеграммами (теперь всё больше эсэмэски, переписка в чатах, соцсетях и рассылки по электронной почте), и диктофоны с фотоаппаратами (за редким исключением в лице счастливых обладателей современных цифровых вариантов).
Кстати, о последних. Фотографировать и фотографироваться у нас любят. На свадьбах, корпоративах, концертах, на рабочем месте и на отдыхе, на природе и во дворе, в автомобиле, поезде и в самолёте, в кафе, ресторане, буфете, до и после трапезы (пусть даже самой затрапезной). Одним словом, везде! Иногда эта страсть сродни мании, но в большинстве случаев — обычное увлечение, а порой и просто привычка. Это, как примета времени. Ведь если раньше для того, чтобы оставить память для себя и потомков, наши прадедушки, бабушки и, наконец, родители подходили к вопросу тщательно (готовились заранее, выбирали день, время, костюм, причёску и, в конце концов, сам фотосалон), то сейчас это всё происходит практически спонтанно.
Конечно, кто-то скажет, что нет в этом ничего хорошего, без разбору, мол, щёлкают, да и сами фото не представляют собой никакой художественной ценности. И рассказами о краже, скажем так, сугубо личных фото, всё те же Интернет и всякого рода СМИ «пестрят». И так далее, и тому подобное...
Всё это так, конечно. Но есть в этом море негатива и положительные моменты. Во-первых, фотография стала доступной. И в качестве хобби, и как средство сохранения семейного (личного) архива. Для журналистов это как сопроводительный документ к репортажу (статье, очерку). Фото- и видеофиксация — довольно эффективное средство пополнения государственной казны путём взыскания штрафов с нарушителей ПДД... Ну и далее из той же законодательной сферы, где фото идут как подтверждение к иску и т. п... Перечислять можно ещё долго.
Но есть и ещё одна сторона. Так сказать, эмоциональный аспект. Ну, правда, разве вы не замечали, как улыбаются люди, когда становятся свидетелями порой до абсурда нелепых столь модных сегодня «себяшек»? Тех самых селфи, о которых только ленивый не писал (говорил, критиковал, пропагандировал, и даже курсы безопасного селфи есть, которые читают школьникам представители МЧС).
Или вот, к примеру, в центре экс-столицы — на площади Согласия — установлена рекламная стела «Я люблю Назрань». Эта композиция уже приобрела популярность у молодёжи: практически ни одного дня не проходит, чтобы кто-то на фоне пилларса (в переводе с английского pillar — «колонна» или «столб») не сделал хотя-бы одно фото. А поскольку конструкция установлена таким образом, что хорошо видна и с проезжей части, довольно часто (особенно вечером, после рабочего дня) здесь нет-нет, да и остановится какое-нибудь авто, пассажиры которого обязательно выйдут, чтобы, пройдя несколько шагов, сделать фото на фоне композиции, составленной из двух слов и «сердечка».
Фотографируются и в окружении гостей, которым местные жители с гордостью демонстрируют излюбленное место отдыха не только горожан, и семьями с малышами на руках. И тогда улыбка появляется не только на лицах самих фотографирующихся: даже самые угрюмые прогуливающиеся с, казалось бы, непроницаемыми выражениями лиц вдруг «оттаивают»...
В такие минуты почему-то вспоминается фраза: «А на фотографиях — все хорошо. Там — много надежды». Так красиво о фото высказался Евгений Гришковец — наш с вами современник, российский драматург, театральный режиссёр, актёр, писатель и музыкант.
И, мне думается, в этом есть глубокий смысл: проблемы и ежедневные заботы на мгновенье отступают, и лица простых людей озаряются светом, который исходит откуда-то изнутри. И то самое мгновенье «останавливается», сохраняя память о мимолётном и едва уловимом...