Мы продолжаем публикацию материалов о трагически погибших и пропавших без вести во время «осетино-ингушского конфликта» осени 1992 года в Пригородном районе и городе Владикавказе.
Пусть эти страшные истории станут еще одним напоминанием безответственным политикам, к каким последствиям приводят их провокационные действия. Пусть все задумаются над тем, как ослепленные ненавистью люди теряют человеческий облик, когда их лозунгами о патриотизме и заявлениями о лживых ценностях доводят до такого состояния, что они продают свои души дьяволу.
Это повествование о судьбе семьи Аушевой-Чумаковой Асмы Магомедовны, 1934 года рождения, инвалида первой группы, жительницы села Октябрьское Пригородного района, останки которой не найдено даже спустя 25 лет.
Аушевы проживали в селе Октябрьском после возвращения родителей из депортации в Северный Казахстан. Глава семьи Мухтар рано ушел из жизни. На плечи Асмы Магомедовны легла забота о семерых детях — четверых сыновьях и трех дочерях. Годы депортации отразились на ее здоровье. И после 50-ти лет она тяжело заболела и стала инвалидом-колясочником. Осенью 1992 года Асме Магомедовне было 58 лет.
С соседями семья Аушевых жила очень дружно. Это были и осетины, и русские, и ингуши. Между ними всегда был принцип взаимовыручки, но накануне трагических событий осени 1992 года почувствовалась некая непонятная напряженность и недоговоренность.
В конце октября стали слышны разрывы снарядов и автоматные очереди, но все дети Acмы были дома, и мать была спокойна за свою семью. Она заволновалась, когда по местному телевидению 1 ноября 1992 года передали, что идут боестолкновения. Соседи, русские по национальности, тоже сообщали тревожные новости и собирались покинуть свои дома, но у Аушевых не было своего автотранспорта, чтобы вывезти мать, и все остались дома.
Подошедшие с оружием и в камуфляжной форме люди сразу спросили Аушеву, где ее сыновья. Сердце матери подсказало, что правду говорить нельзя, и она ответила, что их нет дома. Один из подошедших представился другом ее сыновей и сказал, что они хотят их спасти, а потом стали громко спорить между собой. Асма опять сказала, что ребят нет дома. Тогда один из них пригрозил ей автоматом и потребовал, чтобы она громко позвала поименно своих сыновей. Во двор зайти эта вооруженная группа не осмелилась. На крик матери о помощи, все три ее сына выбежали из своего дома, чтобы защитить ее, и в этот момент их взяли на прицел и под дулом автоматов с угрозами расстрела увели в неизвестном направлении.
За что погибла эта семья? В чем вина этих людей? На эти и другие вопросы оставшиеся в живых дочери Мухтара и Асмы до сих пор не могут получить ответы. Им остается только молиться за упокой души безвинно погибших и просить Всевышнего воздать убийцам по заслугам.
31 октября 1992 года, около 11:00 часов дня был захвачен группой вооруженных лиц в гражданской одежде, недалеко от дома, возле консервного завода, отвезен в пункт заточения Дома культуры села Сунжа Пригородного района, куда 1 ноября попало большинство жителей ингушской национальности.
Супруга Парчиева так вспоминает начало трагедии осени 1992 года: «Весь месяц, особенно последние дни октября, очень часто были слышны выстрелы, взрывы, и мы все думали, что это учения. Вечером 30 октября я вешала во дворе белье и услышала гул, как будто что-то тяжелое по дороге едет. Выглянув за ворота, я увидела, как тяжелая военная техника, БТРы двигались по дороге в сторону Сунжи. Утром 31 октября мы услышали, что в селе Куртат произошла стычка между ингушами и осетинами. Мой муж решил, что он меня с детьми отвезет к своему дяде в поселок Карца, якобы там спокойнее и соседи Евлоевы своих девочек отправляют туда же. Мы в домашней одежде с двумя маленькими детьми поехали в Карца».
Наши соотечественники считали, что все скоро успокоится, и ехали на пару дней к родственникам в соседний поселок, считая, что чем ближе к городу Владикавказу, тем спокойнее, не взяв ни документов, ни теплой одежды, ни денег, ни других ценностей. Конечно, приехав в поселок Карца, они поняли, какую ошибку допустили: ведь по поселку расхаживали вооруженные люди, разъезжала бронетехника, и многие жители поселка ингушской национальности укрывались в военном городке «Спутник».
По официальной справке бывшего депутата Верховного совета России Сергея Бабурина, который 6 ноября посещал пункт заточения лиц ингушской национальности в Доме культуры села Сунжа, там содержалось свыше 300 заложников. По их просьбе Парчиев Тамерлан обратился к нему, но депутат не смог оказать им помощи. Его просто слушать не стали те, кто держал людей в заложниках.
Семья Парчиева до 4 ноября пряталась по подвалам домов в поселке Карца, затем укрылась в военном городке «Спутник», откуда 7 ноября смогла перебраться в Назрань.
11 ноября в Назрань на военных машинах привезли освобожденных заложников, находившихся в Сунже. Соседи рассказали супруге Парчиева Тамерлана, как достойно и мужественно он себя вел. Его увели после разговора с Бабуриным. С тех пор про Парчиева ничего не известно, ему было всего 36 лет.
Мать Тамерлана — Парчиева Мила Абдул-Азисовна, не смогла пережить горе, которое сломило ее здоровье. Разве возможно было найти силы забыть ту страшную трагедию, забыть сына, ведь он был ее надеждой и опорой. Супруга Тамерлана, Ася, четверть века посвятила поиску мужа, многочисленные обращения во всевозможные инстанции, в том числе и следственные органы в зоне военного конфликта, но...
Муса Ханиев во время начала конфликта служил в рядах Советской армии, вернулся домой в декабре 1992 года. Но не в свой дом, а в Ингушетию, где его родных и близких приютили родственники.
Увиденное поразило его, он не мог поверить, что в одночасье жители сёл Пригородного района и Владикавказа ингушской национальности были вынуждены покинуть свои дома. Рассказы очевидцев о том, как всё происходило, повергли его в ужас и не давали покоя. И это же естественно, что он рвался домой поговорить со своими сверстниками, осетинами, с которыми он рос и жил в мире и дружбе! Ведь в голове никак не укладывалось это страшное событие, так жестоко перевернувшее столько человеческих жизней.
Конечно, все в семье Ханиевых были рады, что Муса отслужил и благополучно вернулся, особенно мама — Зейнап Хозботовна Ханиева. Это был ее младший сын, которому едва исполнилось 20 лет. Естественно, она строго запретила сыну посещать дом в селе Октябрьском, так как знала, что это небезопасно. Старшие братья (а их у Мусы было четверо) также строго указали ему на это. Но Муса тайно договорился со своим другом Добриевым, и они выехали на автомашине УАЗ в Октябрьское через Беслан, так как проезд через Чермен был тогда невозможен. Со слов очевидцев (об этом рассказали осетины), прямо на выезде из Беслана их остановили вооруженные люди, забрали автомобиль, а их увезли в неизвестном направлении. С тех пор о них ничего неизвестно.
Мать его, Зейнап, так и умерла, не узнав судьбу своего сына. Братья и родственники ищут Мусу все эти 25 лет и через официальные структуры власти, и через знакомых и друзей. А результата до сих пор нет, погиб молодой парень в расцвете сил от рук бандитов, которые не наказаны за свое злодеяние, как и в других аналогичных случаях.
Каждые выходные Магомед приезжал домой в город Грозный, где его, единственного и любимого, ждала мама и две сестренки — дружная и счастливая семья. Своего любимого сына мама, Тангиева Хава Абдул-Гамидовна, видела продолжателем династии врачей, так как в семье отец, мать и старшая сестра Тамара уже были врачами.
Семьи обоих родителей Магомеда были интеллигентными, заслуженными и авторитетными людьми. Семья его матери — Тангиевы, до 1944 года проживали в селе Базоркино (ныне Чермен). Дедушка Тангиев Абдул-Гамид Джамбулатович, 1902 года рождения, житель и уроженец села Базоркино Пригородного района ЧИАССР, был активным участником гражданской войны в рядах Красной армии по установлению советской власти, вступив в 18 лет в ряды РКП (б). Был лично знаком с Серго Орджоникидзе и Сергеем Кировым.
Как известно, село Базоркино было центром революционных событий, в части концентрации большевистских сил в борьбе с белогвардейцами. До конца 1924 года Абдул-Гамид Тангиев принимал активное участие в боевых действиях, был образованным и разносторонне развитым человеком. А после образования Ингушской автономной области был членом президиума исполкома Ингушской автономной области и внес активный вклад в деле строительства республики, в частности, активно принимал личное участие в строительстве важного объекта — курорта «Армхи» в 1927 году.
Во время депортации А.-Г. Тангиев, в числе немногих, был в авангарде борьбы за возвращение ингушей на историческую родину. После смерти Сталина стал вопрос восстановления государственности, и он, являясь членом оргкомитета, категорически был против того, чтобы Пригородный район передали в состав Северной Осетии. Он назвал этот политический шаг — «миной замедленного действия» для будущего осетинского и ингушского народов. Эта мина взорвалась осенью 1992 года, жертвой стал внук Тангиева — Горчханов Магомед Тамерланович.
Родители и сестра Магомеда окончили Северо-Осетинский медицинский институт: отец Горчханов Тамерлан Курейшович — в 1959 году, мать Тангиева Хава Абдул-Гамидовна — в 1958 году, а сестра Тамара — в 1982 году. Все они в своей профессии достигли уровня, когда говорят, что «это врачи от Бога». Отец в 1994 году был министром здравоохранения Республики Ингушетия, умер от инфаркта в декабре того же года на федеральной трассе «Ростов — Баку», когда по работе выехал в город Грозный, в смутное время — начало военных действий в Чеченской Республике.
Сестра Магомеда, Тамара, работает уже много лет главным врачом республиканской поликлиники, а мама Хава на заслуженном отдыхе, проработав в системе здравоохранения 30 лет. Без вести пропавший сын Магомед вот уже 25 лет ежедневно, ежечасно напоминает о себе. Не может мать забыть ту страшную трагедию, забыть сына. Он был ее надеждой, ее опорой! За эти 25 лет мать Магомеда и другие близкие родственники обращались с заявлениями практически во все официальные правоохранительные, следственные органы. Результата — нет. Сколько еще надо матери ждать сына!? А ведь ей уже 87 лет.
Семья Марзиевых проживала в селе Октябрьское с давних пор, имея свое подворье, хозяйство и растила трех сыновей, старшему из которых едва исполнилось восемь лет. С 1991 года Марзиеву Магомедугирею сделали несколько операций, летом 1992 года — последнюю, пятую, и назначили пожизненную инвалидность.
До 3 ноября 1992 года семья находилась у себя дома. Было очень тревожно, везде слышались выстрелы, разрывы снарядов, но в их дом снаряд не попал. Даже в этой обстановке не приходила в голову мысль покинуть свой дом. Говорилось о миротворческих силах. На это и надеялись, но обстановка накалялась. Наконец приехали военные на автомашинах «Урал» в сопровождении БТРов и стали организовывать вывоз ингушей в сторону города Назрани. Но Марзиева Магомедгирея задержали бывшие соседи. Будучи инвалидом, да еще после операции, его нельзя было оставлять одного, но мольбы жены ничего не дали. Даже пригрозили, что если будет настаивать, то всю семью расстреляют на месте.
Как только жена с детьми ушла, через малое время во дворе их дома раздался один, а затем второй выстрел. Вернуться уже было невозможно, но имена людей, которые увели Марзиева, известны.
Сыновья Магомедгирея выросли, но семью поджидала еще одна семейная трагедия. Средний сын по дороге в Москву трагически погиб. Горю матери нет предела, ведь она приложила столько сил и здоровья, чтобы вырастить, дать образование своим детям. Одна, без мужа и без помощи родственников, Лема Марзиева сумела противостоять жизненным невзгодам.
На свое подворье в селе Октябрьском, конечно же, она не вернулась с семьей, так как 25 лет туда не разрешают возвращаться ингушам. Но Лема построила новый дом, женила сыновей, имеет двух внуков. Здоровья у нее уже нет, такого как хотелось, но много сил она потратила на то, чтобы найти мужа. За эти годы куда она только не обращалась, но Марзиев Магомедгирей Юсупович уже 25 лет числится в списках без вести пропавших.
После возвращения на родину он столкнулся с тем, что жителей Пригородного района — ингушей, ущемляли в правах. Но и это они вынесли. Тутаев Али старался дать образование своим детям, так как понимал, что только грамотный и образованный человек может защитить свои права. Неудивительно, что все его четыре сына получили высшее юридическое образование и в дальнейшем работали на ответственных должностях Республики Ингушетия после трагических событий осени 1992-го.
В своей жизни Али Бекмурзаевич пережил дважды трагедию народа — в первый раз 23 февраля 1944 года, во второй раз — 31 октября 1992 года. На этот раз Али Тутаев не покинул свой родной очаг, который он с таким трудом выстроил. Тем более что по местному и центральному телевидению было сообщено что 1-2 ноября прибудут миротворческие силы, чтобы разъединить обе стороны, взять под защиту мирное население Пригородного района. Он в страшном сне не мог себе представить, что соседи, одноклассники его детей, вооруженные придут к нему в дом и заберут в заложники. Но это случилось.
Сыновья Али Тутаева в течение этих 25 лет ищут своего отца. Обращения, заявления, жалобы во все инстанции результата не дали. В чем была вина 75-летнего пожилого человека? Где искать его тело? На эти и другие вопросы семья Тутаева ответов не получила.
Елизавета Баркинхоева