Исса Кодзоев: «Это был человек чистой и честной науки»

К 70-летию профессионального историка и общественного деятеля Тимурлана Муталиева

«Лживость приносит бесчестие», гласит ингушская пословица. Герой этого материала честь профессионального историка и ингуша ставил превыше всего. Это — не высокопарные слова. Авторитетный и искренний писатель Исса Кодзоев, с высоты своего возраста, редко когда дает такую оценку человеку, которую он дал Тимурлану Муталиеву. Исса Аюпович сказал: «У него был удивительный древний ингушский характер: спокойствие при любых обстоятельствах. Это значит — генетический код был хороший. Я таким его запомнил».

Ныне покойный писатель Ваха Хамхоев, выступая на мероприятии, посвященном 65-летию Тимурлана Муталиева, отметил: «Правнук известного Саадал-хаджи Муталиева, внук не менее известного Шовхала, сын поэта Хаджи-Бикера — Тимурлан не мог быть иным. Он унаследовал любовь к отчизне, преданность ей и служение народу».

5 ноября 2016 года исполнилось бы 70 лет историку и патриоту, профессору, личности с большой буквы Тимурлану Хаджибикеровичу Муталиеву. Но биографическую справку я приведу ниже, пока небольшая преамбула и мнение писателей, историков о герое публикации.

Я, во всяком случае, пытаюсь не выражать свои чувства в газетных публикациях, но когда речь идет о Тимурлане, не могу не отметить, что в моей памяти он занимает отдельное место. В числе его мудрых наставлений было и такое: «Мы зачастую страдаем от своей прямолинейности, несдержанности. Прежде чем что-то сказать, обдумай это десятки раз. Не спеши. Даже интонация при разговоре имеет значение. Сказанное сегодня — завтра обязательно вернется». У него было такое отношение к слову, особенно если оно произносилось публично и могло повлиять на мнение даже нескольких человек.

Тимурлан (правда, я всегда называл его Тамерлан) очень тщательно готовил телевизионные программы из цикла «Ретроспектива», к созданию которых я также имею прямое отношение, как и бывший руководитель ГТРК «Ингушетия» (1996-2002 годы) Куреш Агасиев, который одобрил мой проект. Уговорить Муталиева было несколько сложнее (там были разные обстоятельства, связанные с его отношениями с власть имущими), но главное, что он согласился.

У нас было несколько вариантов, как построить эту программу, в том числе и с моим участием в кадре. Тимурлан, как человек благородный и тактичный, предлагал, чтобы так и было. Но все же я настоял на своем и никогда об этом не жалел. Второй человек, рядом с ним в кадре был бы лишним. Это — бесспорно. Тот, кто помнит эти программы, поймет, о чем я говорю.

По поводу названия цикла передач, как и по формату, у нас было несколько вариантов. Когда мы их обговаривали, Тимурлан сказал: «Давай просто — «Ретроспектива». Коротко и ясно. Еще одно подтверждение, что этот человек предпочитал лаконичные, четкие формулировки.

Это — высочайший профессионализм, будучи ингушом и патриотом своего народа, не поддаться эмоциям, не влезать в проблему, а быть как бы в стороне и строго, как ученый, на основании фактов, ссылаясь на документы, понятным языком изложить суть острого вопроса. Он это умел, и сегодня, пожалуй, не найдется ни один критик (а врагов у него и после смерти хватает), который взял бы публикацию Тимурлана и начал бы злорадно рассуждать о фальсификациях. Историк не дал им такой возможности.

Именно поэтому я вынес в заголовок этого материала слова Иссы Кодзоева. Он дал четкое определение: «Я бы так сказал: это был человек чистой и честной науки».

— С Тимурланом я познакомился в 90-х годах прошлого века, когда национальные движения Ингушетии начали борьбу за наши законные права, — рассказывает писатель. — Когда всякие лживые историки выдумывали мифы, он помогал нам отстаивать интересы народа, опираясь на факты, на документы. Он разоружал оппонентов честностью, глубоким знанием общей истории и истории ингушского народа в частности. Он делал это грамотно и спокойно, не поддаваясь эмоциям, в отличие от нас. Безусловно, он переживал все несправедливости в отношении нашего народа внутри себя, но внешне сохранял хладнокровие при любых обстоятельствах. У него был удивительный древний ингушский характер, и это не могло не вызывать уважение.

После одной из встреч с Тимурланом и сравнения ингушского народа с караваном, который вечно находится в движении в поисках справедливости, Исса Кодзоев написал стихотворение об этом.

— Я прочитал стихотворение Тимурлану и рад, что оно ему понравилось. Понравилось то, что я написал, что, несмотря на зной и дождь, и даже если земля горит под ногами, мы идем вперед; что в ингушах достаточно железа и у нас есть дух. Такой же стержень был и в нем, — подчеркивает Исса Аюпович. — Когда мы по делу приходили к нему домой, а это было несколько раз, никогда не заставали его в футболке или с распахнутым воротом рубашки. Всегда аккуратно одетый, интеллигент и яркий представитель своего народа.

Я указал в беседе с Иссой Кодзоевым на то, что Тимурлан не оставил после себя объемные труды по истории. По мнению некоторых уважаемых людей, так получилось из-за его активной общественной деятельности.

— Я на это смотрю иначе, — ответил писатель. — Безусловно, общественная деятельность сыграла свою роль, но сам Тимурлан очень тщательно взвешивал все "за" и "против", когда дело касалось истории. Он не стал бы ради популярности или золотых гор изменять себе. Скорее всего, Тимурлан тщательно готовился к тому, чтобы издать свои труды — подчищенные, дополненные, но ему просто не хватило времени. Всевышнему виднее, но он очень рано ушел.

«На Кавказе не принято восхвалять, а тем более кичиться заслугами предков. Однако, даже при строгом следовании этому принципу, полагаю, мы обязаны отметить следующее. Ингушский народ, как и другие репрессированные народы, не исчез и не сошел с исторической арены после трагедии 1944 года, прежде всего благодаря силе духа, сплоченности и жизнестойкости, унаследованной от своих отцов. Именно эти качества, передающиеся поколениям по эстафете, помогли Ингушетии устоять в условиях катастрофических последствий событий осени 1992 года. При этом народ наш, понесший в XX веке огромные человеческие и материальные жертвы, отнюдь не озлобился и тем более не ищет поводов для сведения исторических счетов, с кем бы то ни было. Он по-прежнему нацелен на мирную созидательную жизнь. Не ищет для себя льгот и привилегий за чужой счет. Но вместе с тем в рамках законов и правил жизни цивилизованного общества добивается того, чтобы считались с его законными правами и интересами», — писал в одной из своих публикаций в 1999 году Тимурлан Муталиев.

Он придерживался своих принципов задолго до перестроечных годов прошлого века. Профессор Ингушского госуниверситета Эльза Мужехоева вспоминает, что после мирного митинга ингушей в Грозном в 1973 году (тогда наши отцы требовали, чтобы их права не ущемлялись) Тимурлан числился в списке неблагонадежных.

— Заочно я была знакома с ним, а впервые мы встретились, когда был объявлен конкурс на замещение должности научного сотрудника НИИ ЧИАССР. Тимурлан Муталиев тоже претендовал на эту должность, но говорили, что вряд ли он ее получит. Не могу сказать из-за чего, но Муталиев считался неблагонадежным, хотя у него уже были публикации и он работал в газете «Сердало». Тогда же по любым мелочам цеплялись, после 1973 года. Мы вообще не могли говорить об этногенезе чеченцев и ингушей. Это была запретная тема. Для Тимурлана не стало открытием, что его не приняли на работу, кажется, он этого ожидал, — вспоминает Эльза Джунитовна. — Но он не опускал руки. Начал писать кандидатскую диссертацию по русско-турецкой войне 1877-1878 годов. Я в это время поступила в аспирантуру в дагестанский филиал Академии наук СССР, научный руководитель у меня был доктор исторических наук Владилен Гадисович Гаджиев. Уважаемый и авторитетный ученый с широким кругозором. И вот он мне говорит, что у него уже есть один аспирант-ингуш — Тимурлан Муталиев. Гаджиев сказал, что он знает о репутации Муталиева, как неблагонадежного, но видит в нем задатки ученого. К тому же, как отметил Гаджиев, он взял его в знак признательности, потому что, когда был студентом МГУ, ему разрешил посещать свои занятия ингушский ученый-арабист Нуредин Габертович Ахриев, благодаря которому Владилен Гадисович выучил арабский язык.

После перестройки Тимурлан Муталиев, профессор Макшарип Мужехоев и Эльза Мужехоева, по просьбе представителей национального движения, составили историческую справку об ареале традиционного проживания ингушского народа с древних времен. После им предложили поработать в архивах, сообщив, что для этой цели выделены средства.

— Макшарип отказался, поскольку он был профессионалом в археологии, мне тоже, как женщине, было это как-то не с руки, а Тимурлан Муталиев согласился. Он собирал материалы, «копал» глубоко. А потом, в 1990 году, был знаменитый круглый стол с участием ученых из Чечено-Ингушетии и Северной Осетии. Из ЧИАССР в нем приняли участие Тимурлан Муталиев, Макшарип Мужехоев, Магомед Музаев и Абдулла Вацуев. Тогда никто не верил, что эта встреча состоится, что будет такой разговор компетентных людей, ну и в то, что потом стенограмму круглого стола опубликуют в печати. Ксероксов в то время не было, газета «Голос Чечено-Ингушетии» передавалась из рук в руки и зачитывалась, в буквальном смысле, до дыр. Основную нагрузку во время круглого стола нес Тимурлан Муталиев (ученый Кузнецов, которому должен был оппонировать Макшарип Мужехоев, вообще не пришел на встречу). В ход шли документы из Военно-исторического архива, архива древних актов, из фонда исторического музея и даже Пушкинского музея. Безусловно, Муталиев аргументированно и по существу ставил вопросы, а после встречи он, можно сказать, стал национальным героем, — отметила Эльза Джунитовна.

Она  напомнила, что после известных трагических событий в Пригородном районе и городе Владикавказе осенью 1992 года Тимурлан Муталиев принял активное участие в становлении республики. Также отметила, что работа, начатая историком по сбору посемейных списков 1886 года, имеет огромное значение. После публикации этих материалов  уже не возникает вопросов, кто жил в том или ином населенном пункте, когда кто-то выдумывает спорные моменты.

— Четыре тома уже изданы, есть материал еще на две книги, насколько мне известно, и очень важно, чтобы они обязательно увидели свет, — подчеркнула Эльза Мужехоева.

К этому вопросу я вернусь ниже, уже в беседе с директором архива Ингушетии Магометом Картоевым. Сейчас считаю своей обязанностью напомнить, кто организовал знаменитый круглый стол в 1990 году. Это был наш коллега, журналист Мурат Озиев, который в те годы руководил идеологическим отделом редакции газеты «Голос Чечено-Ингушетии». Активную помощь в организации встречи, в подготовке публикации ему оказывала еще одна наша коллега - Мария Катышева.

Кому интересно, преодолевая какие искусственные преграды проходила эта подготовительная работа, тот, думаю, без проблем найдет статью Мурата Озиева, благо в наши дни это несложно — Интернет под рукой.

На памятном вечере в 2011 году, когда в гимназии города Карабулака проходило мероприятие, посвященное 65-летию Тимурлана Муталиева, депутат Народного собрания Жансурат Аушева в своем выступлении подчеркнула, что слова «больше всего красоты в прекрасно прожитой жизни» в полной мере можно отнести к герою этого материала. «У него было очень обостренное чувство собственного достоинства. Тимурлан был горд своим происхождением и тем, что принадлежит ингушскому народу», — сказала она.

Руководитель научной библиотеки Ингушского государственного университета, историк-архивист Адам Мальсагов, раньше, чем с самим Тимурланом Муталиевым, познакомился с его работой «В одном строю» о русско-турецкой войне 1877-1878 годов и участии в ней ингушей и чеченцев.

— Уже по этой публикации было видно, что он профессионал, а такие люди всегда вызывают уважение. Более нетерпимого к дилетантству историка я не встречал. При этом, как человек интеллигентный, он не позволял себе выходить за рамки приличия. Свое недовольство мог выразить взглядом, а в одном случае, я помню, когда один авторитетный российский ученый фактически построил свой материал на его исторической справке, но без ссылки на автора, он выразил свое возмущение так: «Ходят тут всякие», — говорит Адам. — Конечно, он выбивался из узких академических исторических рамок, активно участвуя в общественной жизни. Он, по сути, горел этой ингушской жизнью, пропускал все несправедливости в отношении народа, как говорится, через себя.

По мнению Мальсагова, одна из самых значимых работ Тимурлана это — «Благодаря мужеству и силе нации».

— Работа небольшая по объему, но здесь демонстрируется, как профессионал должен подходить к делу. Он не питается слухами, не притягивает за уши факты, не вырывает слова из контекста. Все, что историк пишет, основано на очень твердом знании фактов, которые подтверждены документами и проверены через документы. То есть он нашел не один документ, а взял информацию из нескольких источников. Не буду его расписывать в превосходной степени, Тимурлан — профессионал, и этим все сказано.

Чтобы дать характеристику историку Адам Мальсагов вспомнил один случай, который врезался в память.

— Был ноябрь 1992 года. Произошли трагические события в Пригородном районе и городе Владикавказе. Народ собирался на площади Согласия в Назрани, там, где сейчас находится мэрия города. Думаю, не надо описывать, в каком состоянии мы все находились. И вот на площади появляется высокий, седой народный писатель Саид Чахкиев со свежим номером «Сердало» (он был главным редактором газеты). Наши журналисты выполняли свои функции тогда как могли, и Саид раздавал эти газеты. В этом свежем номере я наткнулся на короткую статью Тимурлана Муталиева, заголовок которой меня поразил своей точностью и отражением сути происходящего: «Прощание с иллюзиями». Это было прямое попадание, то самое, что я и другие пережили внутри себя в те трагические дни. Ведь мы жили надеждами, что после всех беззаконий в отношении нашего народа, в том числе депортации 1944 года, наконец-то, после перестройки, ситуация начала меняться. А тут — конфликт, развязанный недальновидными политиками: сотни погибших и пропавших без вести, тысячи вынужденно покинувших места постоянного проживания в Пригородном районе и городе Владикавказе! У Муталиева была горечь от этого, он пережил настоящий психологический удар, как и мы все, и написал о том, о чем думали мы все в те дни. Но народ прошел и через это испытание. Он — выстоял. Нужно было встряхнуться, работать, идти вперед, и Тимурлан принимал деятельное участие в становлении нашей республики. Самую значительную работу, мне так кажется, он провел, возглавляя архивную службу. Именно он создал «скелет», скажем так, на который в последующем стали наращивать «мясо» работники архивной службы.

— Скажу честно, — продолжил Адам, — Тимурлан был очень полезен в общественных делах, но мое мнение, что это вредило его профессиональной деятельности, как историка. Для меня лично было бы желательно, чтобы после него остались труды, которые стали бы фундаментом ингушской исторической науки. Также должна была быть школа Тимурлана Муталиева, надо было ее создать, подготовить себе смену. Но известно, что мы предполагаем, а располагает Всевышний, так что надо ценить то, что он оставил, успел написать, что очень значимо и не теряет своей актуальности.

В этом материале я в очередной раз хочу вернуться к вечеру памяти, посвященному 65-летию Тимурлана Муталиева.

Краевед Берснак Газиков, работавший в архивах в сотрудничестве с ним, отметил: «Историки обычно работают в узком направлении, зачастую над своей диссертацией. Тамерлан был универсальным человеком. Работая в архивах, он собирал материалы по всем направлениям: все, что имело отношение к нашей истории».

Архивный комитет Ингушетии (впоследствии — архивная служба) был создан указом президента республики 19 июля 1993 года. Возглавил его историк, журналист Башир Чахкиев. Отдавая ему должное, все же отметим, что именно Тимурлан Муталиев, руководивший службой с 1996 по 1999 год, внес большой вклад в ее становление.

— Все наши фонды, после образования республики в 1992 году, находились в Грозном, — рассказывает директор Государственного архива Ингушетии Магомет Картоев. — Это был большой архив, около 700 тысяч единиц хранения, но в результате двух военных кампаний в Чечне, как сообщили наши чеченские коллеги, 90% документов утеряно. Перед архивом республики стояла задача: по крупицам восстанавливать историю народа. Именно при Тимурлане Муталиеве были сделаны первые серьезные шаги в этом направлении. В каком плане, я сейчас поясню. Он серьезно поработал в Федеральном архивном агентстве (сейчас — Государственный архив) и сумел убедить коллег в актуальности этого вопроса. В 1997 году на заседании коллегии Государственного архива принято историческое для нас решение: всем федеральным архивам было предписано проводить работу по выявлению документов, которые касаются нашей истории, копировать их и передавать нам. Это делалось на безвозмездной основе. Работа усиленно проводилась в 1998-1999 годах, но была продолжена и после того, как Тимурлан Муталиев ушел. Я работаю в архивной службе с 2000 года, и тогда документы продолжали поступать. Это были ксерокопии и микрофильмы, что очень важно. Дело в том, что цифровые носители называются «фондом пользователя», наиболее долговечным видом носителя считаются именно микрофильмы.

Тимурлан Муталиев проявил себя как организатор, — продолжает Магомет Картоев. — Он сумел этот процесс запустить, а вначале, мы все знаем, всегда бывает сложно. Ну а потом уже заработала республиканская целевая программа восстановления архивных фондов, выделялись средства на эти цели, закупались документы, в том числе и из частных архивов. Например, у нас есть черновики уже ставших классикой романов Ахмеда Бокова, Саида Чахкиева, Магомед-Саида Плиева. Тимурлан в одной из своих публикаций отмечал, что вряд ли он занимался более важным делом, чем архивная работа. Он сам дал такую оценку, а это о многом говорит. А ведь Тимурлан Муталиев занимал высокие посты — министр образования, директор НИИ, ректор Ингушского госуниверситета. Такие должности говорят о масштабе этой личности.

Тимурлан Муталиев не только организовывал работу, но и сам трудился в архивах. Инициатива сбора посемейных списков 1886 года принадлежит ему.

— Он активно работал в Северной Осетии, а также в Ставропольском архиве, выявляя документы, в том числе посемейные списки, — говорит Магомет Картоев. — О значимости работы и говорить излишне. Посемейные списки — это история ингушских семей, которая интересна не только краеведам или экономистам, но и всем жителям. Возьмем даже то, что потомки интересуются личными именами предков. Иногда даже бывает, что люди приходят и спорят с историками, мол, мой дед рассказывал не так. То есть эти книги, можно сказать, для массового читателя.

Магомед Картоев, как и все мои собеседники в ходе подготовки этого материала, отметил, что Тимурлан Муталиев внес большой вклад в становление нашей республики.

— Чтобы еще раз оценить масштаб личности, людям надо напомнить, о чем он писал, — сказал он. — Поэтому к 70-летию Тимурлана Муталиева мы подготовили сборник его работ. Проектов у него было много, но, к сожалению, он не успел их реализовать, мы собрали то, что было опубликовано, и назвали сборник «Благодаря мужеству и силе нации». Уже скоро мы его получим и в конце ноября проведем презентацию. Я думаю, особенно у молодых людей, которые интересуются прошлым народа, будет возможность оценить труды Тимурлана Муталиева и почерпнуть для себя многое из его статей.

В ноябре 2011 года Общественная палата Ингушетии организовала вечер памяти выдающегося ученого-историка, профессора Тимурлана Хаджибикеровича Муталиева, приуроченный к 65-летию патриота своего народа и глубоко порядочного человека. Проходило мероприятие, о чем я писал выше, в конференц-зале гимназии города Карабулака.

«Я работал рядом с Тимурланом Муталиевым и видел, как он всецело отдавался не только избранной профессии, но и активно способствовал развитию государственности Ингушетии. С полным правом применимы по отношению к нему слова, что «достойные мужчины — опора народа», — отметил тогда председатель Общественной палаты республики Мовлат-Гирей Дзагиев.

Доклад о жизни, профессиональной, творческой и общественной деятельности историка представила доктор исторических наук Зейнеп Дзарахова.

«Человек с глубокими знаниями и широким кругозором, порядочный и скромный, он преображался, когда рассказывал в доступной форме об истории народа, о его роли и месте в сообществе народов Кавказа и России. Глубоко мыслящий патриот своего народа, он понимал, что мы не можем изменить мир, но можем изменить отношение к себе, к своему народу. А возможно это только с помощью знаний, поэтому в телепередачах «Ретроспектива» он обращался к молодежи, напоминал ей, какими сильными духом были их предки. Ориентировал, на кого юношам и девушкам необходимо равняться, с кого брать пример.

Люди, без преувеличения, замирали у экранов, когда выступал Тимурлан Муталиев. В своей профессии он был глыбой, и замену ему невозможно найти. Работы его всегда вызывали уважение своей убедительностью аргументации, способностью автора выстроить материал не на эмоциях, а на конкретной исторической фактуре, подкрепленной неоспоримыми архивными документами», — отметила Зейнеп Дзарахова.

Мы записывали с Тимурланом очередную телевизионную передачу (не из цикла «Ретроспектива», а посвященную очередной годовщине образования республики, если не ошибаюсь). Он рассказывал, как авторитетному старейшине, жителю Ангушта (Тарское), в царское время предложили поговорить с односельчанами и самому определиться с переселением в другое место, где будут созданы хорошие условия. Тимурлан привел ответ уважаемого старейшины, который заключался в том, что ему хорошо в своем селе, а чужая земля ему не нужна, даже если там рай земной. Ответ, можно сказать, был такой: «Человек должен врасти ногами в землю родины своей, но глазами обозревать мир».

Так мог сказать и Тимурлан. Он был таким.

Умер Тимурлан Хаджибикерович Муталиев в ноябре 2002 года, после тяжелой продолжительной болезни.

Дала гешт долда хьона, Темарлан!

Тимурлан Хаджибикерович Муталиев родился в 1946 году в селе Ворошиловка Ворошиловского района Киргизской ССР, где его семья оказалась в годы депортации ингушского народа.

Отец Тимурлана был известным ингушским поэтом, членом Союза писателей СССР с 1934 года. Поэт всем творчеством и мыслями был связан с народом. Он был в числе тех, кто в тяжёлые годы депортации помогал народу не усомниться в том, что народ вернётся на свою историческую родину.

Семья Хаджибикера Муталиева в числе первых ингушей, выезжавших из Киргизии, возвратилась в ЧИАССР в 1957 году. Школу будущий историк закончил в 1964 году в Грозном. После окончания школы он поступил учиться на химический факультет МГУ, но огромное желание узнать историю своего народа определило его дальнейший выбор. Он поступает на исторический факультет Московского государственного педагогического института имени Ленина, затем переводится на заочное отделение Чечено-Ингушского государственного педагогического института (впоследствии — университет).

Свою трудовую деятельность Тимурлан Хаджибикерович начинает в редакции газеты «Сердало». В 1979 году он успешно защищает кандидатскую диссертацию. С июня 1981 начинает работать в педагогическом институте бывшей Чечено-Ингушетии. Ассистент, старший преподаватель, доцент кафедры, декан факультета, проректор по научной работе. С особой заботой он относился к студентам, развивая в них чувство гордости за свой народ и его богатую историю.

Образование Ингушетии в 1992 году, как отдельного субъекта в составе России, Тимурлан Хаджибикерович принял с особым воодушевлением и все свои знания, опыт стал вкладывать в её развитие. С июня 1993 года работал министром образования и науки Ингушетии. В марте 1996 года возглавил Государственную архивную службу республики.

В октябре 1997 года его назначают директором Ингушского научно-исследовательского института гуманитарных исследований имени Чаха Ахриева. Время его работы в этой должности положительно сказалось на организации и качестве научной работы института. С присущей ему энергией работал он и в должности ректора Ингушского государственного университета. Он был требовательным к себе, умел быть рядом и впереди, понять, подсказать, помочь.

Воплощению планов истинного патриота своего народа, учёного-историка, общественного деятеля Тимурлана Хаджибикеровича Муталиева помешала болезнь.

Перу историка принадлежат многочисленные научные статьи. В их числе: «Тотальная депортация — заключительный акт исторической трагедии народов», «Документы и материалы по истории государственности ингушского народа», «Роль духовно-нравственных ценностей ингушского народа в социально-экономическом развитии республики» и многие другие.