К 75-летию депортации ингушей в Казахстан и Среднюю Азию

О дружбе, и о том, как ингуш, сопровождавший провизию освобождённым ленинградцам, оказался в ссылке

27 января 2019 года прошло 75 лет с тех пор, как на берегах Невы прогремел торжественный артиллерийский салют, возвестивший о полном освобождении Ленинграда от фашистской блокады.

Однако рядом с этой датой соседствует и другая, не менее драматичная дата, полная трагизма и предательства собственного народа — 75-я годовщина депортации ингушского и чеченского народов в Казахстан и Среднюю Азию, которая отмечается 23 февраля 2019 года.

В связи с этим хочется поделиться с читателями одной историей. Но чуть ниже, а пока вспомним, что поддержка ленинградцам была колоссальная. Ещё в период оккупации со всех концов советской страны шли послания трудящихся с выражением братской солидарности и готовности поддержать героических защитников. Слова братского привета шли из всех республик нашей страны, ярко выражая великое единство и дружбу народов Советского Союза. Приведём лишь пару таких телеграмм: «Нам дорог родной Ленинград. Пусть нас отделяют тысячекилометровые пространства, но наши сердца с вами! Стойко держитесь, родные! Клянемся обеспечить вас всем необходимым для полной победы над врагом». «Наши силы — силы великого свободного советского народа неисчислимы. Вся страна — стар и млад — подымаются вместе с вами, родные, на защиту нашего дорогого Ленинграда».

Продовольствие поступало как из близлежащих областей, так и из более отдаленных районов, в том числе и с Кавказа. О Дороге жизни, ставшей живой артерией для осаждённых, сказано и написано много. Это отдельная, героическая лепта в истории Ленинграда.

Но теперь блокада прорвана! Ленинград получил сообщение не только по льду и воздуху, но и по суше. С энтузиазмом откликнулись на призыв Коммунистической партии организовать всемерную помощь городу советские люди — рабочие, служащие, колхозники. В Ленинград направились составы с мукой, маслом, крупой, сахаром и другими продуктами. Сбор подарков для Ленинграда под руководством местных партийных организаций и простых энтузиастов превратился в массовую политическую кампанию, которая ярко демонстрировала великое единство советского народа. Откликнулись на этот призыв и жители Пригородного района.

Этот небольшой эпизод из истории, связанный по времени с освобождением Ленинграда и депортацией вайнахского народа, мне рассказал Беслан Халухаев, актёр, выпускник Тбилисской театральной студии, ныне предприниматель, житель селения Ачалуки Малгобекского района. Из воспоминаний его деда.

«В ссылке у деда остановился на ночлег один пожилой мужчина. Это было как раз через месяц после нашей высылки. Он искал своих родных, так как во время выселения его не было дома, и он разминулся со своей семьёй и близкими. А всё случилось вот как.

Время было как раз после снятия кольца вокруг Ленинграда. Жители Пригородного района, ингуши и осетины, собрали продовольственную и иную помощь для освобождённых ленинградцев. Помимо зерна, как он рассказывал, были там и связанные тёплые свитера, носки, мыло и многое другое, что могли собрать в тяжёлые для всей страны времена. Отвезти этот дар взялись два закадычных друга — осетин и ингуш, которым органы НКВД выдали специальные пропуска на въезд в Ленинград.

Дед вспоминал из его рассказов, в каком ужасном состоянии они увидели уже освобождённый Ленинград в первые дни после прорыва. Люди были воодушевлены прорывом блокады, но волнение и всякого рода настроения сохранялись. Ведь война продолжалась, враг лишь был отброшен от Ленинграда на несколько сот километров. Ленинград был сплошь в завалах от разрушенных домов, рвах от снарядов, кучах строительного и иного мусора. Словно в муравейнике кипела там жизнь на улицах, говорил он. Работали все: и токари, и пекари, и профессора, и музыканты. Все были на тот момент строителями и дворниками. Приняли участие в этом массовом продолжительном «субботнике» и наши герои. Они дней десять пробыли в Ленинграде и потом направились домой.

О депортации ингушского народа узнали лишь 26 февраля, когда возвращались во Владикавказ. В Ростове, во время проверки документов, их задержали. Ингушу объявили, что народ его депортирован, что он теперь не добровольный помощник, а «враг народа», и дорога домой ему закрыта. Никакие объяснения, что он выполнял партийное задание, что ни он, ни один из его рода никогда не был предателем, не возымели действие на энкавэдэшников. Говорили они грубо и предвзято. В принципе, это были лишь винтики в общей машине по уничтожению неугодных и играли свою бесноватую роль в этом кровавом спектакле.

Поняв, что решение их окончательное, осетин стал их настойчиво просить, забрать и его вместе с ним, что он готов разделить участь своего друга. Просьба его была искренней, по крайней мере, на тот момент. «Что я скажу дома, как посмотрю в глаза соседям?» — говорил он. Но случилось, как случилось. Их разлучили.

Ингуш просидел в застенках ещё пару недель, и потом его привезли на станцию, посадили в товарный поезд, в котором везли в депортацию балкарский народ, точно так же, как несколько недель назад везли и его народ.

Он поведал деду истории о блокадном Ленинграде, рассказанные ему в дни пребывания там местными жителями. Ведь никакой информации тогда не было, и люди не могли знать более того, что передавали информационные сводки. А жестокая правда умалчивалась. Так он узнал о страшном море, который постиг Ленинград, и о многом другом, о котором больше хочется молчать, но не забывать. Подобную же участь пришлось испытать теперь и его землякам, но дирижёрами здесь выступали уже не немцы-захватчики.

Какова его дальнейшая судьба, дед уже не знал. Наверняка он встретил своих родных, живыми и здоровыми. Уж, по крайней мере, хочется в это верить, как и в то, что он потом встретил и своего закадычного друга, ведь человеческое в человеке убить не может никакая политика, не в силах это сделать и продуманная, казалось бы, до мелочей, политика нацизма и национализма".