Когда братья Харсиевы начинали восстанавливать в горах, в селении Ляжги, свою родовую башню, мало кто верил в эту затею, равно как и сами строители. Но волею судьбы и благодаря неустанному желанию завершить достойно задуманное дело, через четыре года — а точнее в 2010 году — возрождённая башня Харсиевых взметнулась в небо на высоту 33 метра и возвестила о начале реставрационных работ в горной Ингушетии.
— Можно уверенно сказать, — говорит реставратор Магомед Харсиев, ныне директор Джейрахско-Ассинского государственного историко-архитектурного и природного музея-заповедника, — что браться за реставрацию, практически не имея на то опыта, было для меня очень рискованно. Пугал и сам объём работы. Речь шла, практически, не о реставрации, а о восстановлении башни. Кроме основания, которое сохранилась, башню на треть надо было поднимать вверх. Строительные работы для меня не были новостью. Но вот решиться на этот ответственный шаг было страшновато. Однако мой идейный вдохновитель и спонсор проекта, теперь депутат Государственной Думы Алихан Харсиев подвиг меня на эту деятельность.
С 2011 года, по словам руководителя музея-заповедника, в республике заложена программа по восстановлению памятников архитектуры силами руководства республики и инвестиционными вложениями представителей самих родовых тейпов. Восстановлено с того периода и отреставрировано более 20-ти памятников старины. Среди них боевые и полубоевые башни, родовые склепы и святилища. Но самым глобальным реставрационным проектом стал башенный комплекс «Эрзи». На восстановление четырёх боевых и двух полубоевых башен денежные средства были выделены Министерством культуры РФ в рамках федеральной целевой программы «Культура России» (2012-2018 годы). Реставрационная работа по этому глобальному проекту, имеющему огромное значение не только для развития туристического кластера, но и исторического наследия ингушского народа, была начата в 2014 году обществом с ограниченной ответственностью «ТеплокомХарс» и завершена к осени 2015 года. За ходом реставрационных работ следили отдел по государственной охране объектов культурного наследия Аппарата правительства РИ и Министерство культуры РФ, которые не раз проводили выездные проверки на реставрационных площадках.
— Каждое строение, каждая башня в горах, как известно, имеет своего хозяина, — говорит Нурадин Харсиев, — и потому неудивительно, что к восстановлению памятников приковано столь пристальное внимание всей общественности. Оно и понятно. Но мы, в свою очередь, понимая, какая ответственность возложена на нас, работали, как говорится, на совесть, с полной отдачей сил. Нужно быть истинным патриотом своей родины, своего народа, иначе браться за восстановление исторического наследия просто кощунственно. И это не просто слова. Но помимо желания восстановить строение, нужны и знания, чтобы сохранить первоисточник и обеспечить ему надёжность на долгие годы. И над этим мы работаем тоже не первый год.
Братья Нурадин и Адам Харсиевы в строительном деле имели навыки еще со школьной скамьи. Но строить башни — это совсем другое дело. Вместе со старшим братом Магомедом они поднимали родовую башню, изучая до мельчайших деталей постройки далёких предков. До скального основания окопали башню и внутри и снаружи, проводили тщательно все замеры, разбирали и присматривались к особенностям кладки, прикасались и изучали обтёсанные камни, пытаясь постичь секреты строительного мастерства древних зодчих. Кроме того, они узнали и состав раствора, вызывающего неподдельный интерес своей прочностью и сохранившегося до наших времён. Материал, по результатам анализа, проведённого Московским НИИ строительных конструкций, подтвердил догадки, что связывающим звеном в растворе является известь, помимо которой здесь ещё содержатся сланцевая крошка и доломитовый песок.
Мы решили выяснить для себя, что же представляют собой эти вещества. Итак, сланец — это очень твёрдый, крепкий, уникальный по красоте и непревзойдённый по прочности и долговечности материал, созданный самой природой. Известен как строительный материал с древних времен и использовался в строении дворцов, замков и крепостей Древнего Рима.
— Наши средневековые мастера башен использовали сланец и как декоративную отделку поверхности строения, — считают реставраторы, — после того как атмосферные осадки смывали с поверхности сланца известь, мелкие черные песчинки зеркально отсвечивались под солнечными лучами, придавая башням изумительный блеск и неотразимую красоту. Чтобы очистить сланец от разных примесей, мы сегодня его просеиваем и тщательно промываем водой, как это, наверняка, делали и наши предки, — говорит Нурадин.
Доломит — тоже плотный мраморовидный известняк, который используется и как вяжущий материал, потому и получил своё признание в строительстве. Он также обладает эффектом зеркального отражения, а в спрессованном виде достигает максимальной устойчивости к нагрузкам. И сланец, и доломит обладают высокой жаропрочностью и водоотталкивающим эффектом.
И, наконец, известь — широко известный вяжущий материал, который во взаимодействии с водой, доломитовым песком и сланцевой крошкой дает пластичную массу, удобную в использовании во время кладки. На воздухе смесь твердеет, приобретает прочность и долговечность, превращаясь со временем в твёрдое камневидное тело.
Но, помимо этого, реставраторы считают, что древние строители использовали и цемент.
— В процессе обследования башни отчётливо видно, что состав раствора, количество входящих в него компонентов и сама кладка на определенных участках строения меняются, — говорит Нурадин Харсиев. — Это было заметно вокруг бойниц, оконных и дверных проёмов. Предположительно, здесь строители использовали дополнительно цемент, который добывался кустарным методом, путём обжига камня особой породы. Скорее всего, это был мергель, который добывался здесь же, в горах. Тому свидетельство и состав сегодняшнего цемента, сырьем для получения которого служит, в основном, мергель (уточним, что сегодня цемент готовится с добавлением различных горных пород, в том числе и известняка, глинистого сланца, доломита, мела и т. д.). В те годы цемент по себестоимости обходился дорого и потому расходовался экономно. Сегодня мы используем местами белый иранский цемент, который считается более подходящим по составу к тому цементу, по такому же принципу, что и древние строители, в местах, где требуется более сильное скрепление камней, как я уже говорил — это бойницы, проёмы и своды башен. В остальном же мы придерживаемся древней технологии приготовления раствора. Что касается добычи материалов, то месторождения сланцевого песка, доломита и извести расположены здесь же, в гористой местности Ингушетии.
В ходе исследования строители также убедились, что камень для кладки добывался и готовился преимущественно зимой, потому что откалывать его, придавать ему нужную форму было легче при минусовой температуре, хотя во время строительства собирали и простой камень, тут же рядом, в окрестностях. А известь, наоборот, добывали только при плюсовой температуре. Сегодня реставраторы раскапывают камни там же, у подножия башни, где они, по логике, и должны лежать. Среди них можно найти и угловые камни, и камни для бойниц, и для свода, если таковые бывают нужны.
— На бойницу, к примеру, идет три больших камня — два метровых и один поперечный, где-то длиной 1,20 м, — говорит Нурадин Харсиев. — Два камня укладываются так, чтобы в стену, то есть в кладку, уходило где-то 40-50 см, и тогда наружу выходит 70-75см. Поперечный камень кладётся поперек на эти два камня по краю. Над поперечным камнем выстраивается стена с трёх сторон высотой 80 см, получается что-то вроде каменного щита — такая бойница для сбрасывания вниз камней, что-то, напоминающее узкий балкончик, но без основания, то есть пола. С внутренней стороны эта бойница как раз выходит по пояс человеческого роста. Это позволяло легко сбрасывать при обороне на врага камни или что-либо другое. Крыша выкладывается из сланцевых ровных плит, пирамидкой, высотой где-то до трёх-четырёх метров. Сланец этот мы тоже заготавливаем сами, есть такое место в горах, откалываем эти плиты и доставляем на стройку. А завершающий камень, загл-кхир, мы обрабатываем уже современной техникой — болгаркой. В древности его тесали ручными тесаками, и работа, видать, была очень трудоёмкой.
Подход к процессу реставрации у строителей самый что ни на есть серьёзный! Перед тем как начать работы, мастера освобождают башню от годами скопленного перегноя и различного рода мусора, под сильным напором воды, с помощью мощного устройства моют каменного гиганта, очищая от вековой пыли, каменного грибка и различного рода отложений.
Затем сантиметр за сантиметром исследуют древнее строение, каждую трещину и каждую пустоту. Подземную часть вокруг башни окапывают до скального основания и делают вокруг укрепительное сооружение, своего рода армированный пояс высотой от метра до двух и более. Что касается самого процесса возведения стен, то тут уже без чёткого глаза строителей никак не обойтись.
— Установка угла — сложная и ответственная работа. Нельзя ошибиться ни на сантиметр, иначе скосится угол, несущийся вверх, — говорит Нурадин, — так называемым строительным уровнем пользоваться не получается, так как формы камней разные. Стены возводятся на глаз, а уровень мы используем только при укладке ровных сланцевых камней, когда строим крышу. А в остальном, включая и укладку угловых камней, требующую чётких математических расчётов, всё делается на глаз.
— Что касается объёма работ, то колоссальную нагрузку несут подсобники, — продолжает он. — Просто в словах невозможно передать их труд. Это ребята из горных сёл и с равнинной Ингушетии. Текучесть здесь, конечно же, огромная. Изначально приходят ребята, как в туристический поход. Но потом понимают, что здесь работа серьёзная, сопряжённая с опасностью, потому как сам горный рельеф здесь подстерегает человека на каждом шагу, да и башни поднимать на высоту до 30-ти метров дело не шуточное. Кто-то выдерживает день, кто-то два, неделю. Таким образом, их прошло через нас более 500 человек. Наиболее устойчивыми оказались Мохмад и Ислам Балаевы, Беслан Гамбердов, Исропил Балаев, Мустапа Точиев, Зелимхан и Тимур Евкуровы, Хусен Алиев, Хусейн Сейнороев, Илез и Микаил Харсиевы и т. д.
Более подробно о реставрационных работах в горной Ингушетии, с фото- и видеоматериалом со строительных площадок можно ознакомиться в социальной сети, а точнее в «Фейсбуке», в группе «Мы работаем на совесть. Реставрационные работы в горной Ингушетии».