Имена из прошлого

Абдул-Керим Ужахов — человек, достойный памяти потомков

Когда революционная волна 1917 года докатилась до Северного Кавказа, ингуши, лишённые всяких прав, вытесненные из своих плоскостных земель в горы, терпящие не один десяток лет острое безземелье и крайнюю нищету, в большинстве своём поддержали большевистскую власть, с надеждой на светлое будущее.

Среди сторонников был и Абдул-Керим Ужахов, который с первых дней становления новой власти в Ингушетии встал на её защиту с оружием в руках и в свои девятнадцать лет уже сражался против Добровольческой армии Деникина. После установления власти большевиков он выучился, занимал руководящие должности в различных отраслях народного хозяйства. И умер в депортации.

Перед нами лежит написанная ещё при жизни героем этого материала Абдул-Керимом Ужаховым автобиография, которую нам предоставил его внук Умарбек Пошев.

Мы приводим её дословно, чтобы читатель вместе с нами прочувствовал дух и идеологию того времени, увидел жизненный путь человека, преданного идеалам партии, которая в феврале 1944 году цинично и безжалостно предала его, отняла у него родину, а потом и жизнь, без права быть похороненным на родной земле.

«Абдул-Керим Ужахов родился 23 декабря 1905 года в селении Базоркино Пригородного района Назрановского округа Терской области, в семье крестьянина-ингуша. Родители мои всё время до Октябрьской революции занимались в своём бедняцком хозяйстве, а после революции в своём середняцком сельском хозяйстве — земледелием.

Я сам тоже с 7-летнего возраста вплоть до 21 года занимался земледелием в хозяйстве родителей. В 1920 году вступил в комсомол.

В 1925 году был принят в члены ВКП(б) Ингушским областным комитетом партии, в рядах которой состоял до 1929 года. В других партиях не состоял, колебаний в проведении линий партии не было, в оппозициях не участвовал, за границей не был и никого из родственников за границей не было.

До Октябрьской революции вообще образования не имел. Если не считать регулярное посещение сельской школы в течение года.

В 1921 году решением Ингушского окружного РКСМ был направлен в г. Владикавказ на Горские подготовительные курсы института народного образования, которые окончил успешно в июне 1923 года.

В 1923 году Горским обкомом ВКП(б) командирован на учёбу в Москву в Коммунистический университет имени Сталина, где учился до ноября 1924 года. По решению врачебной комиссии учёбу вынужден был прервать.

В 1924 году Ингушским обкомом ВКП(б) назначен членом ревизионной комиссии промышленных предприятий и заведующим секретной частью Ингушского отдела местного хозяйства, где находился до конца 1926 года.

По решению ингушских областных организаций работал позже:

— в 1927 году ответственным секретарём и заместителем заведующего орготделом Ингушского облисполкома;

— в 1928 году заведующим материальной частью строительства Алханчуртского канала в Назрани;

— в 1929 году старший инспектор и заместитель заведующего областного отдела торговли;

— 1930 год — курсант курсов Наркомторга СССР;

— 1931 год — заведующий областным снаботделом Ингушской области.

В начале 1932 года окружным обкомом ВКП(б) командирован в Академию снабжения имени Сталина в г. Москву, где проучился вплоть до мобилизации ЦК ВКП(б).

В апреле 1933 года ЦК ВКП(б) назначен уполномоченным Комзаг СНК СССР по Бугульминскому и Моздокскому районам, где проработал до августа 1935 года.

С августа 1935 года СК крайкомом и Чечено-Ингушским обкомом ВКП(б) назначен директором завода и с начала 1936 года начальником управления местной, лёгкой и пищевой промышленности Чечено-Ингушской АССР, где работал до ноября 1937 года.

С ноября 1937 года по 1939 год находился дома, в г. Орджоникидзе и селении Базоркино, оклеветанный бывшим вражеским руководством Чечено-Ингушского обкома ВКП(б).

В июне 1939 года Чечено-Ингушской парторганизацией после тщательной проверки полностью реабилитирован.

С августа 1939 года по декабрь 1939 работал начальником мебельной фабрики и колоний СОАССР, откуда ушёл по собственному желанию.

В декабре 1939 года работал на Орджоникидзевском стеклотарном заводе в качестве начальника отдела кадров по назначению Северо-Осетинского обкома ВПК(б).

Из стеклотарного завода переведён на должность директора контрольной торфоразработки УМГП ЧИАССР, где прослужил до октября 1940 года. В связи с болезнью и постоянными отлучками освобождён от работы по собственному желанию.

В ноябре 1940 года Северо-Осетинским обкомом партии назначен директором кирпичного завода «ИР».

За время с 1925 по 1936 год избирался на районных и областных конференциях ВЛКСМ и ВКП(б) членом пленума и бюро РК ВЛКСМ и ВКП(б), а также рай-обл. съезде Советов членом пленума облисполкома и президиума райисполкома.

Во время наступления деникинских белобандитских войск на территорию Ингушетии и г. Владикавказа в 1919-1920 гг. участвовал в боях против деникинских войск в составе 1-го ингушского партизанского отряда.

После кирпичного завода работал директором гужтранспорта г. Орджоникидзе.

Далее был переведён по собственному желанию директором госкурорта «Армхи» ЧИАССР, где работал до 23 февраля 1944 года.

В Казахстане, в Кокчетавской области, работал в государственном курорте «Боровое» начальником снабжения.

Жизненный путь Абдул-Керима Ужахова до последнего дня лежал в неотрывной связи с партией, в идеалы которой он искренне верил и которым следовал.

Новая власть тоже была благосклонна к Абдул-Кериму. Она дала ему возможность выучиться, поступить в Коммунистический университет имени Сталина, после окончания которого, начиная с 1924 года, судя по его послужному списку, он занимает руководящие и ответственные должности во многих отраслях народного хозяйства: на мебельной фабрике, кирпичном и стеклотарном заводах, на торфоразработке, в легкой и пищевой промышленности и т. д.

Последняя его должность перед высылкой в Казахстан была в чине руководителя государственного курорта «Армхи».

О родителях Абдул-Керима Ужахова

Как нам уже известно, Абдул-Керим Ужахов был родом из крестьянской семьи. Его отец Мустаби Ужахов, по свидетельству потомков, работал лесником в имении графа Уварова, занимавшем большую часть южной окраины села Чермен (Базоркино), в центре которого возвышался добротный особняк. По всему периметру имения были высажены фруктовые деревья, которые вплоть до 70-х годов прошлого столетия славились на всю округу как сады Уварова.

Ещё до революции это имение приобрёл ингушский купец и крупный землевладелец Татархан Шахмурзиев. Часть земельного надела граф Уваров подарил за верную службу своему работнику — Мустаби Ужахову, который в свою очередь разделил её между тремя братьями. На этой земле по возвращении из депортации, исполняя последний завет отца, жил сын Абдул-Керима — Абдул-Кадыр Ужахов до трагических событий осени 1992 года в Пригородном районе, откуда потом был вытеснен «миротворческими войсками» по национальному признаку.

«Граф был щедрым человеком, — говорит Аза Ужахова, дочь Абдул-Керима. — Он подарил нашей семье не только землю в Базоркино, но и квартиру из 12-ти комнат во Владикавказе, в районе Чугунного моста. Её конфисковали большевики, а документы на собственность до последнего хранились у моего двоюродного брата Ахмеда Ужахова».

Мать Абдул-Керима — Мисилмат Ужахова (Хашагульгова) была очень трудолюбивой женщиной, в принципе это качество было присуще многим ингушским женщинам той эпохи. Она промышляла продажей колотыми дровами во Владикавказе, который находился в 13-15 км от селения Базоркино.

О визите Лаврентия Берия на курорт «Армхи»

С февраля 1942 года до 23 февраля 1944 года — дня высылки ингушского народа в Казахстан и Среднюю Азию, Абдул-Керим Ужахов работал директором государственного курорта «Армхи». Это была первая ингушская здравница, расположенная в горной Ингушетии среди сосновых деревьев, с чистым горным воздухом. Сюда приезжали подлечиться или просто отдохнуть чиновники разного уровня, в том числе и высокопоставленные, среди которых были Сталин и Берия.

Семья Абдул-Керима: супруга Халимат Мальсагова, сын Абдул-Кадыр, дочери Фатима, Тамара, Аза и Роза — жила во Владикавказе на проспекте Сталина (ныне проспект Мира), дом № 18, в квартире № 9. Когда в городе начался авиаобстрел, находиться там было небезопасно. Тамара Ужахова, дочь Абдул-Керима, вспоминает, как самолёты сбрасывали на жилые дома фугасы, а они, подростки, бегали по крышам и тушили их. А в свободное время помогали раненым и военным медикам в госпитале, который был расположен в школе. Чтобы обезопасить свою семью, Абдул-Керим перевёз её в «Армхи». Они жили на третьем этаже административного здания. Здесь же, на курорте, за две-три недели до высылки разместили военных. Поначалу Ужаховы думали, что это части наших отступающих войск, потом стала ясна истинная причина их пребывания.

Дочери Абдул-Керима — кандидат философских наук Тамара Ужахова и педагог-историк Аза Ужахова — хорошо помнят день 22 февраля, когда Берия, генеральный секретарь госбезопасности, приехал к ним на курорт.

С Берия Абдул-Керим был знаком лично, но где и когда состоялось их первое знакомство, нам не известно. Быть может, в Москве, в годы учёбы в университете, или, может, в «Армхах», где Берия наверняка был частым гостем.

«Я как раз спускалась к роднику, — вспоминает Тамара, — когда увидела поднимающиеся по дороге три машины, откуда вышли важные люди в папахах и в военной форме».

«Отец ждал из города какую-то важную комиссию, — дополняет её сестра Аза Ужахова. — Мужчины в высоких папахах, с военной выправкой вышли из «бобиков» (внедорожник советского производства). Один из них спросил меня: «Скажите, пожалуйста, могли бы мы увидеть Ужахова». Я ответила: «Он как раз закрывает здание на контрольный замок». Тут подошёл сам папа. Они поздоровались, и Берия, я потом узнала, что это был он, вежливо обратился к отцу: «Ужахов, разрешите вас взять под ручку, мне нужно с вами поговорить». Они ушли вглубь территории курорта и долго ходили под высокими соснами. Я наблюдала за ними, видела, как они останавливались, и отец возмущённо размахивал руками. Берия, наоборот, молчал».

Позже они узнали, какой разговор состоялся между их отцом Абдул-Керимом и Берия. Последний сообщил ему, что вопрос высылки ингушей и чеченцев решён, и завтра утром начнётся операция. Но он предложил Абдул-Кериму, в порядке исключения, за преданность партии, остаться на родине со своей семьёй. Помимо этого, он сказал, что папа может по желанию выбрать ещё пару семей из числа надёжных родственников. Абдул-Керим ответил категорически: «Нет!» и высказал свою готовность разделить участь с народом. Кроме того, он отказался от спецвагона, который ему предложили, и со всем народом отправился в ссылку в обычном товарняке. Никаких привилегий для себя и своих родственников он не принял.

«Мама, завидев Берия и генералов, очень запереживала, — вспоминает Тамара Ужахова, — но когда узнала, что нас завтра утром выселяют, стала плакать. Потом взяла свой любимый сервиз, которым очень дорожила, и в сердцах стала разбивать тарелку за тарелкой. «Он мне уже не нужен, — говорила она, — с собой не заберу, но никому не оставлю».

Рано утром 23 февраля

Абдул-Керим Ужахов понимал, что судьба ингушского и чеченского народов уже обречена. И чтобы избежать напрасные человеческие жертвы, он вместе с другими партийными работниками рано утром 23 февраля стал объезжать все села, разъясняя людям ситуацию и прося их принять случившееся как факт, не противоборствовать и сохранить жизни себе и своим родным.

«А тем временем пришли солдаты к нам, — вспоминает Тамара Ужахова. — Мы, за время пребывания их на курорте, успели познакомиться. Они относились к нам сочувственно, помогли собрать самые необходимые вещи, подсказывали, что лучше взять в дорогу».

Пока Абдул-Керим объезжал сёла, во дворе лечебницы, на собранных пожитках, его ждала семья, чтобы потом вместе отправиться в ссылку. Солдаты принесли им на дорогу от себя паёк — мешок муки и сахара, два ящика консервов, ящик сливочного масла и кукурузу. Один из них донёс ведро и топор, сказав, что эти вещи им в дороге очень пригодятся.

«Оказался прав, — говорит Тамара Ужахова, — весь эшелон пользовался этим топором и ведром, когда на коротких остановках нужно было наскоро набрать воды и наколоть в полесье дрова, чтобы топить буржуйку. Нас было в вагоне 39 человек. С нами ехали Льяновы — семья бабушкиной сестры. Женщины, дети и взрослые мужчины сидели на полках, а ребята помоложе — на полу. Так и доехали.

Из дороги запомнила Волгоград, тогда он назывался Сталинградом. Мы там остановились. Одни руины и разбитая военная техника. Позже разрушенный Грозный часто мне напоминал эту картину».

На поселении

«Нашу семью привезли в Кустанайскую область, Апшеронский район, — вспоминает Аза Ужахова. — Расселили первоначально в Доме колхозников, потом отвезли на четвёртую ферму. На каждую семью выделили по три барана, но это не спасло людей, многие умерли от холода, голода и болезней».

Абдул-Керима Ужахова очень беспокоила судьба своей семьи. Он ничего не знал о матери, братьях и родственниках, которых депортировали из родового селения Базоркино. Опыт руководящей работы и хорошее владение русским языком помогали ему легко найти диалог с местной властью. Он обратился с просьбой помочь ему в розыске в местный обком партии. Вскоре пришла весть, что они в Акмолинской области в Щучинском районе в местечке Каменный Карьер, куда семья Ужаховых вскоре уехала, чтобы жить поближе к своим родным.

Учитывая предыдущий опыт руководящей работы и его заслуги перед Родиной, Абдул-Керима назначили на должность начальника снабжения государственного курорта «Боровое». Выделили ему добротный дом из сруба, в котором семья жила до возращения на родину, до 1957 года. Это было красивое место с великолепными лесами и лечебными озёрами, с насыщенным хвоей воздухом и редкими по красоте и неповторимости пейзажами. Правда, от этого жизнь у депортированных слаще не становилась. Но потихоньку, шаг за шагом начали вставать на ноги.

«У нас на двоих с Азой была пара калош, — говорит Тамара, — и те были бабушкины. Аза училась в утренней смене, а я во второй. У порога мы переобувались, и бегом в школу. Было трудно. Не хватало книг, тетрадей, ручек. Но было большое желание учиться. И мы учились».

Дети депортированных учились, и несмотря ни на что, каждый на своём месте отстаивали право на достойную жизнь. Как-то одноклассник оскорбил Тамару, назвал её врагом народа. В ответ она схватила мальчика и ударила со всей силой о доску. Разумеется, девочку вызвал директор школы. Он выслушал и потом спросил: «А если бы он умер?» «Ничего, — ответила Тамара, — умер бы, похоронили. Наших тоже хоронили». После этих слов она вскочила, топнула ногой и ударив кулаком по столу, сказала: «Если меня ещё кто-нибудь оскорбит или унизит, убью!» Он рассмеялся в ответ и сказал: «Иди на уроки».

Вечером предстоял ещё один разговор. Выяснилось, что отцу позвонили на работу и пожаловались на поведение дочери. Он не стал с ходу наказывать Тамару, а решил выслушать дочь, после чего сказал коротко: «Правильно сделала». Хотя оба понимали, что надо быть осторожными.

«Но с того случая ко мне в школе стали относиться с уважением», — заключает Тамара Ужахова.

В памяти вечно...

И всё же система сделала своё дело. Депортация тяжело сказалась на здоровье Абдул-Керима Ужахова. Хотя он изо всех сил старался противостоять, бороться, но сердце подвело, не выдержало. Он получил инфаркт и через полтора месяца скончался.

«Это было 9 декабря 1944 года, — вспоминает Аза Ужахова. — Папа проснулся и попросил позвать всех родных. «Я завтра уйду, — сказал он, — Я видел во сне могилу из золота. Меня туда запустили, позвав по имени, отчеству и имени матери: «Абдул-Керим Мустабиевич, мать — Мисломат. Тебя любит Всевышний. Тебе дали золотую могилу. Ты попадёшь в рай!» «Смерти я не боюсь, — сказал он, — за вас думаю. Как вы тут без меня справитесь». Потом он попросил прощения у плачущей бабушки, мамы, сестры, попросил передать всем родственникам, что он простил их, и пусть они его простят».

Абдул-Керима Ужахова похоронили в селении Каменный Карьер, где покоятся многие Ужаховы. Он умер, не дожив пару недель до своего тридцатидевятилетия, но за это короткое время, отведённое ему Всевышним, он успел сделать многое, трудился во благо народа, болел за свой народ и ушёл с болью за его будущее, оставив после себя благородное потомство и доброе имя.

После смерти супруга Халимат Ужахова долго не могла оправиться от горя. Все тяготы семьи легли на плечи детей. Абдул-Кадыр зарабатывал на хлеб насущный. На Фатиме, как старшей сестре, легла ответственность за ведение домашнего хозяйства. Тамара пособляла по двору, колола дрова, смотрела за коровой, которую они выменяли у соседа на золотую цепочку мамы. Аза была у всех на подхвате, а маленькая Роза радовала своей детской непосредственностью.

Дети выросли, прошли через испытания, вернулись на родину, выучились и стали достойными членами нашего общества.

Абдул-Кадыр, 1928 г. р., был всесторонне развитым человеком, начитанным, любил классику. В своё время занимал руководящие должности. Был начальником лесного хозяйства, начальником дорожной службы и т. д. Умер в 2006 году.

Фатима Ужахова, 1929 г. р., долгие годы работала в Грозном на радиотехническом заводе, была передовиком производства. Ушла из жизни в 2017 году.

Тамара Ужахова, 1930 г. р., окончила Московский государственный университет (1967 г.), потом три года училась в аспирантуре в Гаване. Кандидат философских наук. Долгие годы работала в Чечено-Ингушском, затем в Ингушском государственном университете.

Аза Ужахова, 1932 г. р., окончила Чечено-Ингушский государственный университет, исторической факультет. Работала в школе педагогом и завучем.

Роза Ужахова, 1942 г. р., окончила Чечено-Ингушский государственный университет, кандидат филологических наук. Работает в Ингушском государственном университете.

Сегодня многочисленные потомки Абдул-Керима Ужахова живут и работают в республике и далеко за её пределами, прославляя достойное имя своего деда, прадеда и даже прапрадеда. И мы рады были ещё раз напомнить нашим читателям, что в плеяде славных сыновей ингушского народа своё почетное место занимает герой этого материала Абдул-Керим Ужахов, который жил, боролся и трудился на благо своего народа, человек, достойный памяти потомков.