На территории горной Ингушетии расположено около 2000 объектов культурного наследия и 150 архитектурных комплексов, все они находятся в границах территории Джейрахско-Ассинского музея-заповедника и подлежат государственной охране.
В рамках данной работы, по популяризации и сохранению историко-культурного наследия республики, мы хотим познакомить читателей с сохранившимися на всю высоту, с пирамидально-ступенчатой кровлей, боевыми башнями — «воув» горной части Ингушетии. Для полноты картины мы будем приводить иллюстрации описываемых объектов. Они, несомненно, являют собой образец умения мастеров-строителей дать не только достаточно надежный для обороны архитектурный вид, но и придать ему по-настоящему зрелищную красоту. Средневековые ингушские зодчие достигли в своем ремесле большого мастерства.
Советский историк и археолог Евгений Игнатьевич Крупнов в своей работе «Средневековая материальная культура ингушей» говорил: «Ингушские боевые башни... являются в подлинном смысле вершиной архитектурного и строительного мастерства древнего населения края. Они поражают простотой формы, монументальностью и строгим изяществом. Боевые башни Чечено-Ингушетии — высокие образцы техники и строительного искусства того времени... Ингушские башни для своего времени были подлинным чудом человеческого гения, как для нашего столетия новые шаги человека в небо. Особенно величественны башни с пирамидально-ступенчатой крышей. Соотношением высоты и основания (10:1) ингушские башни резко отличаются от других кавказских башен. Уникальность именно ингушских башен признавали и другие советские ученые: С. И. Макалатия, А. И. Робакидзе, В. И. Марковин...»
Ещё в прошлом веке советский археолог Л. П. Семёнов памятники Джейрахского района классифицировал на следующие группы:
1) памятники оборонительного характера: башни, замки, стоянки;
2) памятники религиозного характера: столпообразные святилища, храмы;
3) памятники погребального характера: памятные плиты и столбы, надземные и полуподземные склепы, пещерные погребения, подземные погребения.
Далее, в своей работе «Археологические и этнографические разыскания в Ингушии в 1925-1927 гг.» профессор пишет, что «...благодаря своей значительной высоте, башни — жилые и боевые видны невооруженным взглядом на большом расстоянии. Основание башен прямоугольное. Кровля их различного рода; у жилых более низкая, плоская; у боевых троякого рода: 1) плоская, с барьером; 2) плоская, с зубцами на углах, увенчанных иногда конусообразными камнями (Цори); 3) пирамидальная ступенчатая, с конусообразным замковым камнем (Джейрах, Ляжги, Эрзи, Салги, Хяни, Пуй, Таргим). В стенах башни устроены лазы, окна и узкие, несимметрично расположенные, бойницы. Нередко верхние окна башен бывают защищены навесными бойницами (машикули). Нередко на верхних этажах боевых башен встречаются углубления в виде крестов (Хяни, Таргим, Эгикал)».
Доктор исторических наук, археолог Мужухоев Макшарип Багаудинович описывает пирамидальные башни следующим образом:
«...Общая высота боевых пирамидальных башен колеблется между 20 и 30 метрами, при этом нередко угол сужения стен достигает 110. Пирамидальное перекрытие башен образуется уступами высотой в 18-20 см, покрытыми тонкими шиферными плитками в 1,5-2 см. Обычное число таких ступеней 13. Наибольшая квадратная площадка, замыкающая верх пирамиды, венчается поставленным вертикально конусообразным камнем.
Распространенное число этажей боевых башен — пять. Однако встречаются и постройки в шесть этажей (например, пирамидальная башня архитектурного комплекса «Пуй»). Каждый из этажей оборонительных сооружений с самого начала нес свои четко разграниченные функции.
Первый этаж всех пирамидальных башен глухой; в полу устроены глубокие каменные колодцы. Сообщение со вторым и последующим этажами внутри башни идет через лазы, оставленные в межэтажных перекрытиях.
Боевые ниши имеют несколько небольших отверстий, почти незаметных снаружи, что представляло определенную опасность для осаждающих. Устройство бойниц поэтажно велось таким образом, чтобы по возможности охватить все подступы к башне.
Венцом оборонительного сооружения по оригинальности устройства основных боевых точек при сравнении со всеми другими, несомненно, является пятый этаж. Кроме того, он был и главным обзорным пунктом.
Рассматриваемые каменные оборонительные сооружения входят в состав крупных и малых средневековых поселений, расположенных в местах легкодоступных, подход к которым не был естественно укреплен. Для данных местностей должен был выработаться свой особый тип крепостных построек, вполне надежных и устойчивых в смысле обороны. Боевая башня с пирамидальным венчанием как раз и представляет собой подобный тип. Здесь все учтено исходя из возможности противника вплотную подойти к стенам.
Во-первых, вход боевой башни сравнительно высоко поднят над землей — он всегда один, в данном типе сооружения и всегда на уровне второго этажа. Это, естественно, затрудняет проникновение вовнутрь. Во-вторых, вторая камера имеет каменное сводчатое перекрытие с перекрещивающимися в центре двумя гуртами, в то же время все другие этажи образованы балочными деревянными настилами горизонтальными перегородками. Данного свода из камня нет в труднодоступных башнях с плоской кровлей. Расскажем почему.
В литературе, посвященной ингушским башням, всегда констатируется факт наличия у них перекрытий второго этажа в виде каменного округлого свода. Все авторы сходятся к единому мнению, что от каменного перекрытия второго этажа можно отказаться без какого-либо ущерба прочности башни, здесь оно является бесполезной тратой физических сил и материальных средств.
Далее, авторы единогласно соглашаются с тем, что свод из камней был необходим для укрепления обороны верхних этажей башни. Если противник, скажем, проникал внутрь постройки через дверной лаз второго этажа, то защитники ее могли продолжать сопротивление только при наличии свода из камня. При достаточном запасе боеприпасов и питания оборона могла быть продолжена. Если же перекрытие было деревянным, то при отказе капитуляции нападающим достаточно было бы развести большой костер, чтобы сжечь ближайшее перекрытие и заполнить все помещение дымом, в котором задохнулись бы все, находящиеся на верхних этажах.
Разберем теперь вопрос датировки боевой пирамидальной башни. По мнению большинства исследователей средневековой архитектуры горной Ингушетии, наиболее ранними по времени своего строительства являются башни жилые, они могут датироваться, начиная с XII века. Очевидно, что с XIII века можно датировать выделяемый специалистами тип полубоевых башен как переходный от жилых построек к чисто оборонительным сооружениям. Появление завершающих расцвет местной каменной архитектуры оборонительных башен принято определять XV веком. Уместно отметить, что периодизация бытовых башенных, погребальных склеповых и культовых памятников края, основанная на их классификации, общей эволюции развития от самых ранних архитектурных форм до высших, впервые наиболее полно была предложена Л. П. Семеновым в 30-е годы. Выработанный учеными временной типологический ряд в основном не вызывал возражений, однако имеющиеся источники позволяли автору статьи несколько конкретизировать время зарождения ингушских оборонительных башен с пирамидальным венчанием.
Распространение боевых пирамидальных башен повлекло за собой строительство нового, не известного ранее типа погребальных построек — башнеобразных склепов, которым по времени предшествуют надземные усыпальницы с вытянуто-прямоугольным основанием и двускатным верхом. Это положение признается всеми исследователями. Башнеобразные склепы представляют собой как бы классическую башню в миниатюре: как мы видим, пирамидальные башни и склепы имеют много общих архитектурных форм".
Далее Мужухоев Макшарип Багаудинович рассматривает вопрос строителей ингушских башен.
«...Этот вопрос нашел свое правильное разрешение лишь в работах исследователей 20-30-х годов текущего столетия. По мнению Л. П. Семенова и И. П. Щеблыкина, ими являются горцы, т. е. сами ингуши. Подобное заключение вполне правомерно. Как неоднократно отмечалось целым рядом исследователей Северного Кавказа, в Ингушетии были известные фамилии и мастера, славившиеся строительством башен и других памятников средневековой архитектуры не только у себя в крае, но и за его пределами. Так, в Джейрахском и Ассинском ущельях хорошо были известны такие мастера, как Янда, Дуго Ахриев и Хазби Цуров, фамилия Барханоевых из селения Баркин и другие. Важно отметить записанные предания об ингушах-мастерах, приглашавшихся для постройки башен к соседним народам. Л. П. Семенов называет Янды-тайп, побывавший с этой целью в Северной Осетии. Известная башня Мансуровых селения Даргавс, по осетинским преданиям, была построена ингушами.
И. П. Щеблыкин приводит рассказы старожилов селений Фуртоуг, а также Даргавс и Кобан (Северная Осетия) на этот счет. Путем тщательного сопоставления большого числа ингушских и осетинских башен автор приходит к выводу, что «непосредственными руководителями в постройках некоторых Даргавских башен были ингуши». Г. А. Кокиев, занимавшийся изучением средневековых памятников Северной Осетии, также полагал, что имеющиеся упоминания в осетинских преданиях об ингушах, как строителях некоторых местных башен, не являются случайными и что только «с течением времени осетины и сами могли научиться у ингушей этому искусству». Аналогичной точки зрения придерживается ученый и в отношении надземных склепов горной Осетии, которые, по его мнению, могли возводиться «по их заказу ингушами соседних ущелий, славившимися в древности как отличные мастера по постройке каменных сооружений».
Все приведенные свидетельства о строительстве ингушами средневековых архитектурных сооружений в горных районах Осетии интересны тем, что нет данных обратного порядка — о возведении в Ингушетии, непосредственно граничащей с Осетией, башен, склепов и других каменных строений приглашенными мастерами извне.
Близки по своим архитектурно-конструктивным деталям ингушским боевым башням с пирамидальным покрытием некоторые хевсурские и тушинские постройки горной Грузии, что позволяет, по мнению некоторых исследователей, здесь говорить о влиянии на последние ингушского архитектурного стиля. Это положение подкрепляется и рассказами самого местного населения, считающего, что строительное искусство было занесено к ним ингушами. Много общего имеют рассматриваемые оборонительные сооружения горной Ингушетии с аналогичными постройками горной Чечни.
Мы привели некоторые из сохранившихся преданий о строительстве боевых башен в различных высокогорных областях горного Кавказа ингушскими мастерами. Нам не известно, как только что отмечалось, ни одного из подобных исторических свидетельств, которое бы указывало, что и сами ингушские башенные оборонительные сооружения возводились при каком-либо участии со стороны соседних народов. Этот достоверный факт не может быть случайностью. Он, пожалуй, свидетельствует о больших знаниях, опыте строительных работ, накапливавшихся народом веками, что в итоге дало возможность прийти к высшим классическим формам горской каменной архитектуры.
Дальше на запад от горной Ингушетии лежат Балкария и Карачай. Известные здесь боевые башни существенно отличаются от классических ингушских. Можно указать, что они меньшей высоты, со сравнительно небольшим углом сужения стен, не имеют пирамидально-ступенчатого перекрытия, совершенно лишены таких важных архитектурных конструкций, как стрельчатые бойницы с «машикулями» и каменные своды ярусов-этажей купольной формы. Все перечисленные архитектурные детали составляют, как мы видели, одну из самых специфических и наиболее ярко выраженных черт башен Ингушетии.
В горной Ингушетии боевые башни с пирамидально-ступенчатой кровлей распространены очень широко, к тому же во многих селениях их насчитывается по нескольку, например, в поселениях Таргим, Эгикал, Пялинг, Ний известно по четыре подобных оборонительных сооружения. А в других горных местностях они отмечены только в единичных экземплярах.
Итак, горная Ингушетия сохранила по сей день значительное число средневековых башен. Несомненно, на всем Северном Кавказе, а также в пограничных с ним районах Закавказья нет такого места, где бы их было так много. Наиболее распространенным типом оборонительных сооружений Ингушетии являются башни с пирамидальным покрытием. Они сравнительно выгодно выделяются среди всех других аналогичных построек соседних народов своей высотой и строгой пропорциональностью, придающими им истинную красоту и изящество, что говорит о высоком мастерстве их строителей.
Ступенчато-пирамидальное перекрытие боевых башен не характерно для граничащей с западной Ингушетией горной Осетии, не известно оно в Балкарии и Карачае. Также если в близлежащих к Ингушетии горных районах Чечни имеется данный тип построек, то на восточной ее окраине он, наряду с такими погребальными памятниками, как склепы, совсем исчезает. Наконец, в Хевсуретии и Тушетии известны башни с пирамидальным покрытием, однако они сравнительно единичны.
Таким образом, на основе всего вышеизложенного, думается, можно уверенно констатировать, что оригинальный тип пирамидальных башен, являющихся высшим достижением каменного зодчества северокавказских народов, возник на территории Ингушетии с последующим его распространением в других местностях горного Кавказа«.
Дж. Ю. Чахкиев в работе «Древности горной Ингушетии» описывает около полутора десятка разнокровельных боевых башен различной степени сохранности, а сохранившимися на всю высоту, с пирамидально-ступенчатой кровлей, на сегодня зафиксировано 40 объектов культурного наследия на следующих архитектурных комплексах: «Г1аппи» — 1 башня; Хяни — 2 объекта; «Лялах» — 1; «Салги» — 1; «Ний» — 4; «Нижний Пуй» — 1; «Пялинг» — 3; «Меллер» — 1; «Хамхи» — 2; «Таргим» — 4; «Эрзи» — 8; «Хьамишки» — 2; «Морч» — 1; «Средний Озиг» — 1; «Оздите» — 1; «Нижний Кхарт» — 1; «Верхний Лейми» — 1; «Нижний Озиг» — 1; «Эгикал» — 1; «Джейрах» — 1; «Ляжги» — 2 боевые башни.
Современное состояние вышеперечисленных объектов можно рассматривать в границах от «удовлетворительно» до «крайне критического», к последним, например, относятся объекты культурного наследия архитектурного комплекса «Ний», которые представляют серьезную угрозу разрушения и нуждаются в срочных безотлагательных восстановительных работах. Лучшей сохранностью, как правило, обладают объекты, расположенные в труднодоступных местах, а за многими из них мы имеем удовольствие наблюдать из-за своевременно проведенных реставрационных, восстановительных и противоаварийных работ, это объекты комплекса «Эрзи», «Хамхи», «Морч», «Хяни», «Ляжги», «Оздите» и т. д.
Фариза Кариева
