В окрестностях Алкуна состоялось открытие памятника «Дорога жизни». Мемориал посвящен трагическим событиям осени 1992 года и рассказывает о мужественных и слаженных действиях жителей Ассинского ущелья, принявших и разместивших беженцев из Северной Осетии на территории Сунженского района.
Тогда, после начала боевых действий в Пригородном районе, десятки тысяч его жителей — наших соплеменников, спасаясь от войны, устремились в горы. Им предстояло преодолеть Ассинское ущелье, чтобы попасть на равнину. И эта дорога в буквальном смысле стала дорогой жизни. К произошедшему на стыке последних месяцев осени не был готов никто: ни представители органов власти, ни рядовые жители Ингушетии. Задачу приема и размещения беженцев решали всем миром, всем народом. И никогда не забудутся чудеса самоотречения и сострадательности, проявленные в тот драматический период нашей истории жителями сёл Ассинского ущелья, бросившимися помогать спасающимся от войны.
В церемонии открытия памятника приняли участие председатель Народного собрания Ингушетии Зелимхан Евлоев, глава Сунженского района Исса Хашагульгов, руководитель Миннаца Улан Евлоев, автор идеи установления памятника, известный общественный деятель Анжела Матиева, автор монумента скульптор Зелимхан Полонкоев и многие другие.
— Я горжусь принадлежностью к народу, способному на такое самопожертвование и готовность к взаимовыручке, которые проявили тогда ингуши, — сказал в своем выступлении глава ингушского парламента Зелимхан Евлоев. — По сути, этот памятник установлен всем жителям республики, потому как никто не остался в стороне от беды, постигшей братьев и сестер из Пригородного района.
Он назвал имена некоторых участников тех событий из числа жителей Ассинского ущелья, которым перенесенные ими нагрузки стоили здоровья и в конечном итоге привели к преждевременной смерти. Прозвучали имена Хамхоева Ахмеда Шариповича и Оздоева Хасана Саварбековича.
Несколько лет назад «Ингушетия» рассказала о судьбе еще одного участника той гуманитарно-спасательной операции. Мужичинец Ахмед Торшхоев жив, но остаток жизни он проведет в инвалидной коляске. Пока через ущелье шел поток людей, ему не раз приходилось становиться живой опорой для небольших мостов, которые, только прослышав о приближающихся людях, стали стелить добровольцы. Переправы делались наспех и не выдерживали натиска Ассы. И тогда их опорами становились люди. В результате переохлаждения у Ахмеда развился облитерирующий атеросклероз нижних конечностей — вены и сосуды ног начали иссыхать, возникла гангрена и... ампутация. Операцию по ампутации левой ноги ему провели в 2004 году, правой он лишился в 2008-м.
— Из ущелья выходишь с людьми, обратно идешь с большим рюкзаком с едой, — вспоминал о тех событиях Ахмед. — Отсиживаться дома возможности не было. В голове всё время стояла картина идущих вереницей изможденных, уставших людей. Зная, как им сейчас трудно, о себе как-то не думалось. Выпьешь стакан чая — и снова в дорогу. У меня такой большой рюкзак был, килограммов на 55. Такие есть у всех, кто занимается сбором черемши. В наших селах тогда, да и сейчас, этим только и выживаешь порой. Вот набирал в этот рюкзак разную снедь — что жена приготовит, что в саду нарвешь — и шел навстречу тем, кто идет из ущелья. По пути людям всё раздаю. При этом про свой собственный голод вспоминаешь лишь временами. Доходило до смешного. У той самой пещеры рядом с Солнечной поляной, увидев перекусывающих людей, так захотелось есть, что никакой мочи не было терпеть. А покушать, взяв что-то из их пайка, считал для себя недопустимым. Как это я вообще буду сидеть и есть на глазах у этих горемык, про себя думаю.
По словам Анжелы Матиевой, которая первой выступила с инициативой увековечить память о подвиге жителей Ассинского ущелья, она давно вынашивала такую идею.
— Это наш моральный долг перед теми людьми, которые, не жалея ни своего здоровья, ни имущества, ни времени, бросились помогать попавшим в беду соотечественникам, — считает она.
Памятник установлен на берегу реки Ассы в нескольких километрах от сельского поселения Алкун. Он появился на месте дислокации стихийного пункта по приему беженцев, организованного властями Сунженского района. Здесь людей, преодолевших десятки километров изнурительного пути через скалистый каньон Ассы, ждала первая горячая еда, сухая одежда, тепло и медицинская помощь. Дальше уже людей развозили по селам на автомашинах.
Анжела сама лично пережила весь ужас пути через перевал из родного Терка в восточную Ингушетию.
— Когда мы с семьей добрались до этого места, нас к себе забрала семья Евлоевых из Мужичей. Нас под одной крышей оказалось в один момент свыше 30-ти человек. Никого не интересовало — Матиев ты, Куштов или другая у тебя фамилия. Люди подходили и говорили, я могу принять одну семью, другой — две, и так далее. В этот день воедино слились горе и радость. Горе от пережитых дома событий, и радость от тепла встречи, которую нам устроили соплеменники. Это не забудется никогда, и памятник этому будет способствовать, — сказала «Ингушетии» Анжела Матиева.
Глава Сунженского района выразил благодарность всем тем, кто внес хотя бы малейшую лепту в претворение этого проекта в жизнь. В частности, он отметил вклад бизнесменов Бокова Руслана и Албакова Хаджибикара. Они сообща покрыли все расходы, связанные с установкой и сооружением монумента.
— События 25-летней давности лишний раз продемонстрировали, что сила народа в его единстве. Этот же фактор станет основополагающим и в решении других задач, стоящих перед нашим народом. Справедливость обязательно восторжествует. Мы просто не должны горячиться и идти к намеченной цели планомерно и не выходя за рамки закона.
Как рассказал нашей газете автор скульптурного решения мемориала Зелимхан Полонкоев, сын легендарного Мурада Полонкоева, им было разработано три эскиза памятника. Наибольшее одобрение вывал именно тот, что и украшает сейчас постамент. Две каменные глыбы, посредине которых помещен медный барельеф с изображением потока людей, символизирует само Ассинское ущелье. Люди идут, протаптывая дорогу через заросли лопуха. Это символизирует, что идут люди нехоженой тропой, что это был трудный, тернистый путь. Изображенный на переднем плане старик держит в руках ребенка, чье лицо обращено назад. Он смотрит туда, откуда он пришел. Он — представитель нарождающегося поколения изгнанников — смотрит в сторону родного села, чтобы крепко-накрепко запечатлеть в памяти его облик и непременно вернуться в него обратно, пусть через много лет, но обязательно вернуться. Как сделал это когда-то тот, кто несет его на руках, лишившись родины в 1944 году...
