В рамках этнографических полевых исследований встречаются очень интересные люди. Одной из них является Алиева Хасрат из селения Экажево. Она гордится своими отцовскими корнями — Колоевыми, уважает родственников мужа — Алиевых, заботится о большой и дружной семье родных и близких.
Родилась Хасрат в 1937 году в селении Экажево в семье Хамзата и Минат Колоевых. Согласно ингушским традициям она знает линию предков своего отца. С уважением вспоминает именитых мужчин из тейпа Колоевых: Пхедиг, Бациг, Мациг, Вази, Хамзат, Белан, Гябр Али, Солсбик, Аратаган, Хаки, Мохмад, Башир, Инал, Махмуд, Ахмад, Ибрагим и др. Очень печалится, что не осталось в живых её родных братьев и отца. Но есть тейповые братья Колоевы, которыми она дорожит.
Как-то вместе с Колоевыми поехали мы в горную Ингушетию, в их родовое селение Кели. Мы ходили с Хасрат по склонам горного селения, мимо дедовских башен и храмов, всматриваясь в каменное зодчество. По ходу она рассказывала о лечебных травах, которыми изобилуют склоны горы Колой-лоам. На фотографии, которая даётся к этой статье, она запечатлена с букетом лечебных трав и цветов у порога некогда жилой башни.
Её отец Хамзат Колоев был известным богословом. Он учил детей исламской грамоте. В 1937 году стали закрывать мечети. Многие представители исламского просвещения пострадали в те годы от властей. Хамзат уцелел. В начале 30-х гг. ХХ века, когда началась компания по созданию колхозов, он уехал с семьёй жить в селение Аршты. Таким образом, ему удалось избежать раскулачивания. В Арштах Хамзат также занимался преподаванием исламской грамоты детям и имел хорошее хозяйство. Однако новый климат сказался не лучшим образом на состоянии здоровья семьи. Умерли дети Субар и Курейш, после чего семья снова вернулась жить в Экажево. Позже родились Марем, Хасрат и Магомед-Башир.
Она — носитель мудрости народной, сказитель, которых не так много остаётся в народе. Во все времена сказители являлись хранителями эпического творчества народа, исторических событий, духовных стихов — религиозных песнопений (назмаж). Длительное время, когда ещё не было письменности, именно сказители сохраняли историческую память и духовные настроения людей эпохи. Чем больше горечи и печали было в их жизни с детства, тем ярче и образнее бывали их рассказы.
Помнит Хасрат услышанные ею в детстве народные сказания, предания и песни.
«Был в селении Кантышево до депортации сильный и храбрый абрек Мажит, сын Хаки. Он очень много помогал обездоленным, — рассказывает она. — Когда его дом окружили царские сатрапы, он оделся в свежее белое бельё и, рискуя быть убитым, ушёл потайными тропами в горы. За ним устремилась погоня. Он спускал камни с горы, отбивался и уходил всё дальше. Больше его никто и не видел. Это всё изложено в песне, которую сестра посвятила брату Мажиту:
«Ему не было покоя ни днём, ни ночью,
Ему не было светло при свете лампы,
Приди, приди, Божий ангел,
Приди скорей, Божий ангел,
Пройдём с тобой по горам,
Поищем и найдём с тобой Мажита» (подстрочный перевод).
Хасрат вспоминает с любовью жизнь в родном селении Насыр-Корте до депортации. Люди жили дружно. В основном занимались сельским хозяйством. Вместе были и в работе, и в веселье. На прополку выходили и парни, и девушки. И заканчивался трудовой день в поле танцами и музыкой.
Её можно слушать часами: о жизни в горах, о любви и верности, о мужестве и достоинстве. Она с детства была талантливой и сохранила хорошую память. Были светлые дни в её жизни, были трагические страницы, которые она вместе с народом перенесла. Вспоминает она, как уходили добровольцами на фронт ингуши в годы Великой Отечественной войны. Уходили совсем ещё юные. Песни, написанные в те годы в народе, остались в устной памяти, и одну из них она поведала нам:
«Услышав залпы германской войны
И звуки тяжёлых орудий,
Сердца сжимаются у людей
За братьев, сражающихся на войне...» (подстрочный перевод).
Исполняет она их голосом народа, коим пел их народ в те трагические дни 1941-43 гг. Конечно, на родном языке всё это звучит многократно глубже и образней. Те, кто оставались дома по различным причинам и не могли быть призваны на фронт, работали в трудовой армии под Малгобеком, в Наурском и других районах республики. В их числе были её отец Хамзат и дядя Хусен. А другой дядя (Хасан) жил тогда и работал в Азербайджане.
Да, конечно, времена были тяжёлые. Болело и умирало много людей, слабой была или вовсе не было медицинской помощи.
«Только на нашей улице из молодых матерей умерли моя мама (Минат Гудбертовна из тейпа Бештой), когда братишка только родился, в беременном состоянии умерла соседка Хава, умерла мать Яхьи Колоева, у которой осталась сироткой маленькая девочка, умерла жена Хусена Колоева, у неё тоже был маленький ребёнок. Дети умирали. Помню, у Мухи Колоева умерло десять детей. У него родилась одиннадцатая дочка. Никогда не забуду, как он сказал от горя в день депортации народа: «Я бы последней дочери лишился, только б не лишали мой народ родины», — рассказывает Хасрат.
В народном эпосе, который она сохранила, есть ноты грусти и печали, радости и любви. С уважением говорит она о достоинстве ингушских мужчин — и на войне, и в быту, и в любви. Их национальной чертой является мужественность и сдержанность, в том числе в проявлении чувств. Правда, в былые времена звучали песни, которые иносказательно, но говорили о высоких чувствах. Так, в одной из песен, сохранённых ею, говорится о любви юноши к Салихат:
«Думай думу, о, Салихат,
Услышь меня, о, Салихат,
В образе каждой девушки вижу тебя,
Теряю зрение в ожидании тебя» (подстрочный перевод).
«Это было в начале ХХ века, — рассказывает сказительница. — Жили они в селении Яндаре. В песне, которую юноша написал Салихат, говорилось: «Жди меня». Однако их судьба оказалась трагичной. Тот юноша, участник Первой мировой войны, вернувшись домой, узнал, что девушку против её воли отдали замуж, где она, прожив недолго, умерла. Он пришёл на могилу и, прочитав ясин (заупокойную молитву), умер сам у её могилы».
Конечно, перевести с ингушского языка весь текст и передать все чувства невозможно так, как это умеет делать Хасрат. Все это будет издано и на родном языке. В памяти Хасрат есть поэтические строки о любви и другого поэта — Аниса из тейпа Бархой:
«Ты ароматный фрукт для утоления голода,
Глоток чистой воды, утоляющий жажду.
О, Марем, ты душа моя,
Ты свет очей моих» (подстрочный перевод).
В 1947 году в Казахстане, в депортации, умер её отец Хамзат. Ему было чуть больше 50 лет. Весь мир опустел для Хасрат в одночасье. А было ей в то время всего лишь десять лет. Душа её свернулась клубочком, когда не стало родителей.
Вышла она замуж за Асхаба Алиева — сына известного в обществе богослова Али-хаджи из селения Экажево. О свёкре и его жизни она рассказывает с глубоким уважением. Дом их всегда был полон гостей. Сама же она, будучи многодетной матерью, всю жизнь работала не покладая рук в совхозе «Экажевский». Сегодня она живёт в окружении сыновей, снох и внуков.
Она умеет объять всех своим вниманием и заботой, найти нужное слово для каждого из них. Ведь они так и остаются для неё детьми, сколько бы им ни минуло лет, точно так же, как для них она — мать — является самым дорогим человеком на свете!
Что бы ни случилось у родных и соседей, к ней идут за советом, зная, что она всегда поможет, подскажет, направит. В радости и в дни похорон к ней снова и снова идут, так как она лучше многих знает обрядовые действа, и сама же примет участие, если потребуется.
И не только в семье, но и в общественных делах она небезразличный человек. В дни памяти жертв депортации Хасрат идёт вместе со всеми к Мемориалу памяти и славы и скорбит о жертвах той жестокой акции.
Удивительная женщина! Благородная, мудрая, отзывчивая. Кто хоть раз в жизни слышал её, запомнит надолго. Кто общался с ней, непременно ждёт новой встречи. Сама же она страстно говорит о том, что нужно больше знать молодым о прошлом, о достойной жизни их отцов и матерей и беречь «барт» (согласие), мирные взаимоотношения между людьми, как великое благо!