Если говорить о жизненном и творческом пути Магомета Котиева, то надо сказать, что он был многогранной личностью и представлялся в семи ипостасях: учитель по призванию, он стал военным и общественно-политическим деятелем в силу сложившихся исторических обстоятельств, а также широко прославился как публицист и переводчик. Всё это говорит о том, что природа щедро наделила Магомета Чориевича глубоким умом, горячим сердцем и здравомыслием.
Родился Магомет Чориевич Котиев 25 октября (по новому стилю 7 ноября) 1886 года в селении Барсуки в семье начальника горского участка Терской области Чори Котиева. Отец Магомета был очень грамотным человеком и слыл отважным офицером. Чори участвовал в русско-турецкой войне 1877-1878 гг., и за храбрость ему было присвоено офицерское звание прапорщика милиции.
Будучи военным, предок нашего героя неустанно работал над повышением уровня знания в изучении филологии и в совершенстве владел французским, грузинским и русским языками. Это позволило ему долгое время работать в качестве словесного переводчика, за что был удостоен многих правительственных наград.
Уникальную способность к языкам Чори передал своему сыну Магомету, который во многом превзошел своего отца. Магомет Чориевич стал широко образованным человеком, в совершенстве владел пятью европейскими языками, а также армянским, грузинским и несколькими тюркскими языками; в общей сложности он знал четырнадцать языков. Кроме этого, ещё с юности Магомет увлекался игрой на скрипке. Но возможность серьезно заниматься музыкой юноше не представилась.
Трудовая биография Магомеда Котиева началась с самой мирной и благородной профессии. После окончания учительской духовной семинарии в г. Гори (Грузия), с 1907 по 1915 год он учительствовал в Ингушетии (Джейрахе), Дагестане (Аксае), Азербайджане (Ордубаде).
В те годы в Ингушетии существовала только одна Назрановская двухклассная горская школа, и Магомет Чориевич понимал, что этого недостаточно для того, чтобы ликвидировать безграмотность среди населения. Учитывая колоссальную тягу народа к образованию, молодой педагог начал предпринимать меры и попытки открыть школу в Джейрахе, которая просуществовала всего полгода. Но и этого времени ему хватило для того, чтобы вывести образовательный процесс в горском крае на новый уровень просвещения.
Настоящей радостью и гордостью от успехов во время учительства в Джейрахе пронизаны эти слова Магомета Котиева: «За четыре месяца мальчики в моем классе читали и писали, а весной ими было выучено несколько коротеньких стихотворений, что вызывало неподдельный восторг маленьких горцев. Некоторые из них приходили за десять верст, но все они учились охотно. Также в школу приходили некоторые взрослые ингуши с целью учиться, но им отказывали, так как они стесняли малышей. Вообще нужно сказать, что меня они очень любили, и главным образом за то, что я никогда их не бил. Радостно становилось на душе, когда, бывало, войдешь в класс, набитый бритыми головками, старательно заучивающими слова. Родители доверчиво смотрели на это дело...»
После закрытия Джейрахской школы М. Котиев неустанно продолжал предпринимать попытки наладить просветительскую связь с населением, среди которого больше 95% были безграмотными.
Речь, произнесенная Магометом Котиевым 1 августа 1911 года на сходе жителей села Крепость, когда решался вопрос о преобразовании Назрановского двухклассного училища в четырехклассное городское с двумя новыми языками — французским и немецким, как ничто лучше свидетельствует о том, что он имел не только прекрасное светское образование, но и духовно был полон сил и желания сделать жизнь ингушей краше и лучше.
«Жизнь только в борьбе, а сила — в знании. Пора нам стать в ряды цивилизованных народов. Пора смотреть вооруженным глазом на грустное положение нашей родины и нации! Пора разлучиться с предрассудками и худыми наклонностями! Пора перестать быть слепым орудием в руках эгоистов и фанатиков! Давайте покажем своими действиями культурным соседям, что мы не давали обет на вечное молчание, что мы можем быть полезными гражданами своего Отечества. И да поможет нам Творец Всесильный в нашем святом стремлении!»
Этот небольшой отрывок из выступления М. Котиева даёт нам понять, как он искренне и душевно болел за судьбу своего народа.
Также в печатной прессе Магомет Котиев неоднократно писал о необходимости открытия новых школ в Ингушетии, и всего за один год (1910-1911 гг.) по его жалобам и ходатайствам в республике было открыто шесть школ. Учитывая то, что в то время даже самая большая по площади и населению Республика Дагестан не могла позволить себе такое количество образовательных учреждений, данный факт стал настоящей сенсацией!
Таким образом, можно смело утверждать, что установившаяся у нас в начале прошлого столетия цивилизация была непосредственно связана с именем Магомета Котиева, который видел решение всех проблем в просвещении населения и искоренении безграмотности.
«Пора наконец-то понять, что ни тюрьма, ни Сибирь, ни казни, ни другие репрессивные меры не послужат к исправлению народа, который веками живет в беспросветном мраке невежества», — говорил он и писал на эту тему много публикаций.
При этом все убеждения и старания М. Ч. Котиева ни в коей мере не носили декларативного характера: он всецело был готов жертвовать личным благополучием ради общего дела. Так, по крайней мере, говорили его сослуживцы и коллеги, с кем Магомету Котиеву довелось безукоризненно трудиться.
В 1911 году Магомет Чориевич Котиев открыл в «Терских ведомостях» рубрику «Вести из Назрани» и под псевдонимом Назрановец стал публиковать свои статьи на различную тематику злободневного характера. В них он снова и снова возвращается к теме просвещения народа. «...Помните, что грамота — это единственное и надежное оружие против всего зла, а особенно против тех «печальников», которые с успехом выуживают «рыбку в мутной водичке», — пишет он, обращаясь к ингушам.
Поднимает М. Котиев в своих публикациях и другие волнующие ингушей проблемы, например, о необходимости открытия почтового отделения и базара в Назрани.
Благодаря дошедшим до нас статьям Магомета Котиева сегодня у нас есть возможность узнать, какие вопросы волновали ингушей более ста лет назад, какова была численность народа на тот период и многое другое.
Как мы знаем, одним из самых сложных периодов обозримой истории ингушского народа стала первая четверть прошлого столетия. Безудержный патриотический порыв, охвативший горцев после «искреннего» призыва властей отстоять Отечество в Первой мировой войне, и последовавшая затем Октябрьская революция, поддержанная ингушами после обещаний справедливо решить «земельный вопрос», сулили много хорошего. Но история повторилась, и горцы увидели, что никакого равенства и братства на Кавказе устанавливать никто не собирается, а после очередного обмана доверчивых граждан последовала новая волна эмиграции.
Ингушетия в числе других северокавказских республик была занята большевиками, но Магомет Котиев, как и многие его единомышленники, не принял Октябрьскую революцию и решил перебраться в дружественную Грузию, так как в корне не был согласен с действующей политикой РСДРП. В письме дочери Золотхан он подробно описывает свой путь на чужбину: «...1-го октября в 1920-м году мы с покойным Асланбеком выехали верхом из Таргима, где этим летом скрывались в нашей родовой башне. Ехали мы через Джейрах в свободную Грузию. Оставив лошадей в Джейрахе, мы стали карабкаться на вершину хребта, который красовался над Джейрахом. Поднимались всю ночь и утром мы уже были на вершине, с которой я в последний раз окинул взором Ингушетию: она вся была белая под снегом». Эти строки, полные печали и скорби по утраченной родине, невозможно читать без волнения.
В Грузии Магомет Котиев становится редактором газеты «Независимый горец», но проработал он в этой должности недолго. Как мы знаем из истории, в конце 1920 — начале 1921 гг. Грузинская Демократическая Республика заключила договор с РСФСР, по которому Россией признавалась независимость Грузии, а в обмен на это меньшевики Грузии пообещали не давать убежища представителям любых сил, враждебных Советской России.
Таким образом, вскоре после переезда нашего земляка в Грузию, стало понятно, что и в этой когда-то свободолюбивой республике ему не дадут спокойно жить из-за начавшихся политических волнений, и, воспользовавшись своими связями в правительстве, Магомет Котиев эмигрировал в Турцию. Там он был известен под именем Мехмет Кетей. Магомету Чориевичу помогло и то, что его мать — Нати Осканова — была родом из селения Плиево, и когда Магомет эмигрировал в Турцию, Оскановы-мухаджиры оказали ему, как дорогому племяннику, теплый прием и обустроили как полагается.
Сразу после прибытия в Турцию, в 1921 году Магомет Котиев написал прошение командующему Восточной армией о принятии его как офицера в турецкую армию, и его приняли в кавалерию в чине ротмистра, где он прослужил пять лет и ушел в отставку.
«Ушел из армии, чтобы быть свободным и поехать на Родину, если там произойдет перемена, — писал он дочери Золотхан, — но до сих пор перемены нет, и я остаюсь здесь».
После отставки, окончив военно-топографический институт, М. Котиев более тридцати лет прослужил в межевом топографическом отделе. Также он преподавал русский язык в Высшем военном пехотном училище. В общей сложности наш соотечественник отдал службе турецкому государству более 37 лет.
Как человек, страстно влюбленный в литературу, Магомет Чориевич не мог не заниматься творческой и переводческой деятельностью. Будучи полиглотом, он превосходно справлялся с переводами произведений русских и иностранных писателей на турецкий язык. В библиотеках Турции сегодня в доступе находится перевод поэмы Лермонтова «Измаил-Бей» на турецкий язык, сделанный М. Котиевым в 1946 году.
Также Магомет Котиев в 1930 году издает в Стамбуле свой журнал «Yeni Kafcas» («Новый Кавказ»), который выходил в свет до 1952 года. На страницах своего детища М. Котиев продолжает активную борьбу со сталинско-большевистским режимом, в том числе и за восстановление попранных прав репрессированных народов Советской России.
Как мы знаем, одной из самых трагических страниц в истории ингушского народа явилась поголовная депортация в Казахстан и Среднюю Азию в феврале 1944 г. По сути, это был открытый геноцид против целого народа, невольно ставшего жертвой коммунистической идеологии и тоталитарного сталинского режима.
Многими представителями кавказской интеллигенции из эмигрантской среды это вопиющее беспрецедентное событие было воспринято с возмущением, болью и тревогой за судьбы безвинных людей, ставших в одночасье «врагами народа». Ингуши в эмиграции, волею судьбы покинувшие Кавказ и оказавшиеся за границей, не только трудились во имя невольно покинутой ими Родины, но боролись за её свободу и независимость.
Несомненно, Магомет Котиев стал одним из самых ярких представителей ингушской эмигрантской среды в Турции, и в этих целях в 1952 г. в Стамбуле, непосредственно под его руководством, была организована международная конференция, посвященная репрессированным народам СССР, приуроченная к 8-летию выселения народов Кавказа.
В своем докладе Мехмет Кетей подчеркнул, что чеченцев и ингушей злостно и предвзято обвинили в сотрудничестве с фашистами, чего никогда не было. Вот небольшой отрывок из его выступления.
«С болью в душе приходится осознавать, что многие народы, проживающие внутри Советской России, были истреблены большевиками, а истребление некоторых продолжается до сих пор, и это известно всему культурному миру. Карачаевцы, чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары, а также часть адыгов и калмыки были лишены национальной государственности и подвергнуты жестокому геноциду. Они были насильственно выселены в Среднюю Азию и Сибирь, обрекая на неминуемую нищету и смерть. На глазах всего цивилизованного мира произошло это страшное преступление, и этот зловещий факт нацизма кавказцы запомнят навеки. Даже если предположить, что несколько человек из целой нации были предателями, как можно было наказывать весь народ? В крайнем случае, предателей можно было судить по закону, или их наказали бы сами народы. Однако из-за одной банды могли выслать целый народ только в Советской России, которая подобно какому-то чудовищу пожирает своих детенышей.
Как ни странно, о таком крупномасштабном выселении кавказская диаспора в Турции узнала только через два года, когда об этом было официально объявлено. В газете «Джумхуриэт» от 27 июня 1946 года в нескольких строках была написана эта новость. Получается, что это чудовищное преступление держалось в тайне от всего цивилизованного мира?! Должен заметить, что для местных кавказцев и татар эта трагическая новость стала как гром средь ясного неба. Даже те, кто никоим образом не был связан с этими народами, находились в недоумении от такого злодеяния со стороны действующей власти Страны Советов.
Согласитесь, в такой день говорить о каких-то других вещах невозможно, потому что мы все опечалены тяжелыми вестями из Северного Кавказа, из этого земного рая, откуда под дулами автоматов, танков, пушек восемь лет назад были сосланы в Сибирь лучшие его сыны, дети, женщины, старики. Чтобы отомстить за этих несчастных, мы должны пойти на новые лишения, но вернуть свободу плененным народам, и для этого мы должны крепнуть духовно и физически, и сделать так, чтобы наша священная ненависть разгоралась еще более сильным пламенем«.
Надо сказать, что наши соотечественники в Турции и в других странах мира неустанно вели пропагандистскую борьбу за возвращение изгнанных народов вплоть до 1956 года, когда наконец-то Кремль услышал их и рассмотрел вопрос с положительной стороны.
В 1970 году Магометда Чориевича Котиева в Турции посетил внук известного религиозного деятеля шейха Дени Арсанова. Ахмет Арсанов решил во время своей поездки в Иорданию увидеться с Котиевым, предварительно взяв у его сына адрес отца. Прибыв в Иорданию, Ахмет Арсанов недолго искал известного турецкого поданного, а один пожилой чеченец вызвался даже сопроводить его в Турцию. Рассказывают, когда Ахмет Арсанов представился Магомету Котиеву, он обнял его и сказал: «Ты — сын моего самого лучшего и преданного друга, более почетного гостя мой дом не помнит!»
После трапезы приветливый хозяин рассказывал гостю о своем пути на чужбину, о жизни и переживаниях, а также сфере деятельности в Турции. Несмотря на немолодой уже возраст, Магомет Чориевич в свои 84 года выглядел неплохо и продолжал оставаться блестящим рассказчиком.
«Меня удивили его осведомленность по многим вопросам, его память, широкий кругозор и любознательность, а самое главное, он сохранил бодрость духа и жизнерадостность», — вспоминал позднее Ахмет Арсанов.
Из рассказов и воспоминаний единомышленников нашего героя можно понять, что общественная деятельность и публицистика Магомета Котиева сыграли важную роль в формировании и развитии национального самосознания не только ингушского народа, но и общественного сознания интеллигенции народов Кавказа и Турции.
По оценкам многих специалистов в области исторических исследований, Магомет Котиев был одним из тех немногих деятелей, кто приложил немало усилий, чтобы мировое сообщество узнало о геноциде ингушей и чеченцев, что, несомненно, способствовало скорейшему возвращению их на родину.
Выдающийся педагог, просветитель и публицист Магомет Котиев, где бы он ни находился, неустанно старался словом и делом помочь своему народу «освободиться от вековых оков тьмы невежества». Он был блестящим офицером, активным участником антибольшевистского движения на Северном Кавказе и участником трёх войн: Первой мировой, гражданской и греко-турецкой, за что был награжден высшей наградой Турции — орденом Свободы.
Историки отмечают, что жизнь выдающегося сына ингушского народа Магомета Котиева может служить наглядным примером беззаветной любви к своему народу, образцом мужества и храбрости. Как было отмечено выше, именно благодаря его настойчивым усилиям в изнывавшей от «тьмы веков» плоскостной Ингушетии в начале двадцатого века появились первые школы, часть из которых до сих пор функционируют.
Умер Магомет Чориевич Котиев 24 апреля 1973 года в Турции. Как и подобает провожать такого человека в последний путь, славного сына ингушского народа с должными почестями похоронили в Анкаре, а на фасаде дома, в котором он жил и трудился, сохранили установленную им доску из мрамора с надписью «KALGAY» («ГIалгIай»).