Чтобы помнили...

На мемориале «Г1оазота кашмаш» в Назрани прошел траурный митинг

Время неумолимо в своем стремительном движении. Не знаю — может, это возрастное восприятие или, действительно, время уплотнилось до невероятных величин, но... 25 лет после жуткой трагедии в Пригородном районе пролетели стрелой. Помню, в конце 90-х, в канун очередной годовщины бойни, получившей в новейшей истории название «осетино-ингушский конфликт», я случайно познакомился с Айной Буружевой, уроженкой села Октябрьское, что под Владикавказом.

Мы ехали в автобусе, и собеседница с каким-то холодящим душу спокойствием, в котором еле заметно улавливалась отрешенность от всего мирского, рассказывала мне о пропавших без вести отце, трех братьях, родных тетке, дяде и двоюродном брате. В ее полностью выплаканных глазах иногда скользил лучик света, когда она вспоминала соседей, так же канувших в небытие: «...Местоев Дауд, его сын Ибрагим, окончивший на «отлично» Тимирязевскую академию, крупный бизнесмен Местоев Султан-Гири, красавец, тренер, спортсмен Евлоев Нажмудин, Льянов Ахмед, единственный сын матери Беков Амир...»

Я слушал и ясно понимал: другого настроя, иных интонаций подобный нарратив не потерпит, ибо нельзя, невозможно сохранить в себе что-то человеческое, неистово раздирая воспоминаниями душу в клочья, опустошая её разъедающим гневом, мыслями о мести.

Сегодня Айна среди тех, кто пришел на всенародный сход на территорию мемориала «Г1оазота кашмаш» в Назрани, чтобы помолиться, попросить Всевышнего упокоить души невинно убиенных. Неизбывная боль для многих семей, чьи родные и близкие были зверски умерщвлены или пропали без вести в той мясорубке, способна на минуту утихнуть лишь обращением к милости Творца. Именно эту мысль подчеркивали те, с кем я общался на траурном митинге.

— Вы посмотрите, сколько здесь молодежи! Нет, мы не забываем ничего. Но и носить эту боль с собой все время нельзя. Помнить нужно для того, чтобы этот кошмар больше не повторился. Мы проводим большую работу по поиску останков жертв конфликта. Составлен полный банк данных ДНК, эти данные введены в общий банк данных России, родственникам пропавших без вести розданы генетические паспорта. Так, в 2009 году благодаря генетической экспертизе были установлены имена девятерых человек, которые были захоронены здесь, на кладбище. После идентификации родные перезахоронили их останки. Во время прокладки водопровода в Ангуште недавно обнаружены останки одного человека. Останки еще восьмерых людей нашли на Западном кладбище во Владикавказе, и мы надеемся, что получится их идентифицировать и передать родственникам, — говорит директор Мемориала памяти жертв конфликта осени 1992 года, председатель комитета содействия поиску без вести пропавших Аюб Цуров, потерявший в том конфликте трех родных братьев.

Девяностолетнего Алаудина Хадзиева сразила пуля подонка прямо около калитки его домовладения. Только из трех домов погибло двенадцать близких родственников Дауда Аушева из села Октябрьского. До сих пор надеется отыскать косточки своего сына Циэш Яндиева из поселка Дачное.

Около четырехсот убитых и почти 200 без вести пропавших, больше 60 тысяч изгнанных из своих, разграбленных затем домов — таков жуткий итог трехдневного конфликта, которому четверть века, и последствия которого по-прежнему не ликвидированы.

Беда людей, наша трагедия в том, что мы практически не учимся на жестоких уроках судьбы. Тогда, 25 лет назад, эта трагедия усугубилась наслоением нескольких фатальных факторов, среди которых особую роль сыграло отсутствие в только что созданном субъекте федерации какого-либо подобия руководства. Справедливость. Какое ласкающее сердце и слух слово. Но без связки со здравым умом и твердой памятью — справедливость бессильна. Не подвела бы нас эта твердая память...