С этим человеком, всецело посвятившим себя любимому делу, я познакомилась недавно. Узнав о том, что я занимаюсь научными исследованиями и возрождением войлочного ковроделия с орнаментами, Исраил передал мне необыкновенную шерсть, которая после обработки и валяния дала замечательный войлок белого цвета, из которого я и сделала ковёр «Ангушт».
Качество шерсти меня действительно удивило, она, как, оказалось, была сострижена с овец, выведенных селекционером Исраилом Мурзабековым путем длительных экспериментов и работы. В том, что качество шерсти очень высокое, я убедилась сама. И старалась подобрать образ ковра, достойный огромной работы, которую проделал Исраил Мурзабеков, добиваясь такого качества шерсти. А шерсть эта, как известно, является результатом долгих исканий селекционера, ухода за овцами, питания, за которым он так тщательно следит. Немного ближе познакомились с ним у него дома.
Скромный быт, который он создал своими руками, кипа литературы на столе и книга с открытой страницей, на которой текст его любимой старинной песни «Илли о том, как строили башню».
«Перед началом строительства резали барана, — говорит Исраил и рассказывает текст на память: — «Был приведен баран, чья шерсть горных снегов белей, и рога, сделав дважды полный круг, были, как копья, остры».
«И это не случайное описание, — продолжает он свой рассказ, — именно этот утерянный вид ингушской овцы я и восстанавливаю».
В углу его небогатого жилья — небольшие мешки с зерном, которые он только что привёз, купив на свои пенсионные деньги. Вышли мы с ним посмотреть овец. Ухожены, накормлены и, как дети, радуются своему хозяину. К каждой овце и барану подход индивидуальный. Это надо увидеть своими глазами, чтобы понять и оценить всю любовь этого человека к овцам, к поисковой работе, которой он отдал лучшие годы своей жизни, и сегодня, потеряв здоровье, не оставляет своих питомцев без внимания и заботы. Думает больше о них, чем о себе.
Исраил Магомедович Мурзабеков занимается селекционной работой над выведением некогда утраченной породы овец, а также улучшением 3-4 пород овец различных направлений — тонкорунной, полутонкорунной, шубно-меховой и др. Занимается он этой огромной работой на небольшом участке своего личного хозяйства. Вместе с тем он занимается сбором, хранением чистых сортов кукурузы, картофеля, фасоли, гороха, тыквы, ячменя, овса (без ГМО) и их селекционированием для создания в дальнейшем своей кормовой базы.
Он обращался в различные инстанции с вопросом о выделении ему земельного участка, чтобы мог полноценно заниматься селекционной работой. Однако для выделения земельного участка необходимо наличие КФХ, создание которого предполагает материальные и земельные ресурсы. Но для Исраила важна не материальная сторона дела, он не ставит целью «заработать капитал». Селекционная работа не дает прибыли в финансовом выражении, пытается он объяснить.
Откуда же такое страстное увлечение у Исраила? «Мы потомственные овцеводы!» — отвечает он сам и рассказывает о своих корнях.
Родился и жил Исраил Мурзабеков в 1966 году в поселке Карца. В семье их было 5 мальчиков и 4 девочки. Он знает имена своих предков и с гордостью говорит о том, что жили они в горном селении Бейни и были у них долгожители в роду. Прадед Биймарз прожил 113 лет, дед Усман — 107 лет. Дедушка Усман и его брат Макшарип тоже родились в Бейни.
До депортации у них были отары овец, которых берегли. Именно их и называли «лоамар жей» (горная порода овец). Рога у них были красивой формы — с двумя компактными оборотами. В поселке Карца, где они жили после возвращения из депортации, к дедушке часто приходили старики из разных ингушских сёл — Мочхи-юрт, Галгай-юрт, Шолхи — и в разговорах мысленно «возвращались» в горы, часто сравнивая нынешних овец с теми, что остались в памяти.
Те отары оставшихся ингушских овец новые хозяева распределили. Здесь мне на память приходят слова Л. Гамботовой из с. Кашете, которая в 8-летнем возрасте оказалась свидетельницей депортации и происходивших в горах событий и помнила, как со всех мест сгоняли живность и затем эти огромные стада были разбиты на три части и отправлены в разные стороны. Рёв коров и блеяние овец стояли над ущельем долго. Затем часть их «ушла на фронт», другая часть — по Военно-Грузинской дороге, часть осталась новым поселенцам, шла на «мясо».
Маленький Исраил всё время проводил с дедушкой и впитывал его рассказы, но ещё не думал о том, что посвятит свою жизнь восстановлению той породы, о которой слышал. Вместе с дедом бывал он в горных местах. Косили траву, ходили по склонам гор. И дедушка снова делился воспоминаниями, и все время описывал утерянную породу овцы.
Бывало, дедушка брал с собой Исраила на скотный рынок, где продавали живность. «Это другие овцы», — говорил дед, поглядывая на разные виды, и говорил, что характерно было горным овцам (так называл он ингушских овец) по сравнению с этими. «Шин коанац марка хин бац хун думи» (курдюк умещался на двух ладонях). Баран был рослым, крупным, но компактным. Рога были скручены вдвое, но аккуратны и не распростерты. Мордочка с небольшой горбинкой«, — повторял он часто. И в голове Исраила сложился тот образ барана, о котором постоянно говорил дед.
Рассказы тех старцев, как прогнозы, вспоминает сегодня Исраил. «Начало двадцать первого века придет с природными катаклизмами... Огороды зарастут сорняком, а есть будут нездоровую пищу, которая будет поступать с Запада и, как следствие, начнутся болезни», — говорили они. К сожалению, слова их оказались пророческими.
В 1982 году Исраил окончил Назрановский совхоз-техникум в Крепости по специальности «зоотехния», затем с отличием окончил в 1989 году Некрасовское кооперативное профтехучилище в Москве. Помимо знаний, полученных в техникуме, он много читал литературы, прислушивался к старикам, ездил и летал на самолётах к овцеводам в любой конец страны, к селекционерам, изучая эту отрасль. Ездил в Ярославль, в филиал имени Тимирязева. Узнав о предстоящей конференции по этому направлению, услышав об увлеченном овцеводе, тут же находил контакты и выезжал, общался, расширял свои знания. Адреса и письма, которые он хранит, охватывают самые разные уголки страны.
В 1991 году он создал малое предприятие «Нарт». Казалось, всё шло своим чередом. Но год 1992-й прервал мирную жизнь. Умер под развалинами своего дома отец Магомед. Всей семье пришлось выехать из поселка Карца и выживать. Так в российской глубинке оказался и Исраил Мурзабеков. Открыл своё фермерское хозяйство. Убедился в том, что может выстроить работу. Это тема отдельной статьи, так как успехи помогли ему убедиться в том, что он может принести пользу у себя дома, выполняя завет своего деда.
Исраил Мурзабеков говорит о перспективах, которые сулят ему предварительные результаты, достигнутые за эти годы.
«В селекционной работе важно все: в каких условиях содержишь овец, чем кормишь, поэтому я одновременно занимаюсь и зерновыми культурами. У меня редкий сорт нашей кукурузы», — радуется он.
Но, помимо этого, он собрал ещё и разные сорта кукурузы, в том числе грузинские, из которых кукурузная мука получается высочайшего качества.
«Есть кукуруза, из которой получается толокно высокого качества, есть разновидности сахарной кукурузы для производства хлопьев (советский, китайский варианты). Я бы хотел, чтобы это здоровое зерно было в каждом доме, чтобы не надеялись на привозные продукты, а сами взращивали свою кукурузу, берегли и передавали потомкам», — увлеченно говорит он.
Он может часами рассказывать о разных породах овец.
«У тушинской породы курдюк крупный и свисает до скакательного сустава барана. У нашей породы курдюк не свисает. Мощная, короткая шея без складок. Белый цвет. Карачаевская, черкесская порода баранов с хвостами дает хорошее качество мяса», — продолжает он.
«Ингуши никогда не были склонны к полноте. Это ли не сигнал к тому, что неправильно питаемся. Обернитесь к своим корням. Раньше простые пастухи были знатоками народной мудрости разведения овец, — считает он. — Европейские селекционеры так изуродовали породы овец, что жалко смотреть. Вывели породы, где гора шерсти на животном. Но каково животному, как можно искусственно увеличивать тело животного из-за кожи и шерсти. Я думаю иначе: лучше меньше, да качественней и свои молочные и мясные продукты на столе!».
«У нас есть своя порода овец, которые нам надо разводить. Наши овцы дают высокое качество шерсти. В перспективе думаю открыть несколько цехов: прядильный и трикотажный, цех по выделке овечьих шкур и производству меховых изделий и другие», — говорит Исраил.
«Я сумел добиться высшего качества шерсти у баранов и овец. Шерсть моих баранов — самцов — необыкновенно мягкая. Это большая редкость, ведь у них она бывает жесткой чаще всего, — говорит он. — Шерсть зависит от питания. Сам составляю рацион. Отдельно держу овец, составляю разный рацион и, соответственно, фиксирую изменения качества мяса, шерсти. Лоамар же (горные овцы) питались экологически чистой травой, зерном, что сказывалось и на состоянии шерсти, оттого и принято считать, что тушинская шерсть лучше. Но, уверяю вас, регулируя и контролируя питание, я добился высокого качества шести наших овец, считаю, что приблизился к древней породе наших ингушских овец».
Вопросы, связанные с выведением новой породы овец, он старается согласовать с департаментом животноводства РФ, согласно инструкциям которого он и должен довести работу до логического конца для официальной регистрации. Но для того, чтобы подготовить соответствующее количество овец и документации, нужны условия, которых так не хватает нашему герою. Он пишет и обращается в разные инстанции. Сегодня Исраил Мурзабеков просит участок земли в аренду и финансовую поддержку для продолжения начатой им селекционной работы.
О себе Исраил думает меньше всего. Став инвалидом первой группы, он не оставил свое ремесло и продолжает неистово заниматься овцеводством.
Живёт он в Гамурзиевском административном округе Назрани, на улице Карьерной. Я не стала делать фотографию его жилья и быта. Невероятно тесного — вагончик с пристройкой. Но хозяин этого дома настолько богат и одержим своей идеей, что можно позавидовать его целеустремленности и настойчивости! Но ведь и жизнь не бесконечна, и силы тоже.
Думаю, наши успевающие бизнесмены, узнав о нём, давно бы пришли к нему. Надеюсь, обратят внимание на него и его нужды и Министерство сельского хозяйства и другие. Этот человек всецело отдает себя работе. Им движет не корысть, а идея во благо. И надеется, что поддержат его благое начинание.