Распад огромной советской империи сопровождался стремительным разрушением многих мертворожденных идеологических основ, на которых она зиждилась. Самой болезненной травмой стал слом «скреп» об интернациональной сущности государства. Выяснилось, что эта наиболее чувствительная государствообразующая грань не терпит искусственного вмешательства.
«Союз нерушимый республик свободных» оказался колоссом на глиняных ногах, который свалился от легкого прикосновения. Почему это произошло? Об этом и другом корреспондент «Ингушетии» беседует с руководителем национально-культурной автономии азербайджанцев в Ингушетии Рахматуллахом Бабаевым.
— Рахматуллах Рамазанович, все мы с ностальгией вспоминаем времена, когда свободно можно было колесить по бескрайним просторам Советского Союза и никто не спрашивал какой ты национальности. Почему сегодня пресловутая пятая графа в паспорте, цвет кожи или разрез глаз имеют важное значение для людей?
— Это очень серьезный вопрос, на который с кондачка не ответишь. Тем более, здесь невозможно удовлетвориться ответом одного человека, каким бы мудрецом он себя ни считал. Тем не менее, по моему скромному мнению, считаю, что заставлять любить, уважать друг друга указаниями сверху, какими-то регламентами и постановлениями — пустое занятие. Народы, как и отдельные люди — это живые организмы со своим трагическим, героическим или нелицеприятным прошлым, у которых есть что скрывать от остальных и чем гордиться, амбиции и необоснованные притязания. В общем, все как у людей. И когда концентрация всех этих аспектов переходит в критическую массу, происходит большой взрыв, как в случае с распадом Советского Союза, в котором, безусловно, было много хорошего, от чего мы сегодня решительно отказались. Достаточно вспомнить, что тогда никто не кичился своим материальным богатством, раздражая людей, которые добывали свой кусок хлеба честным трудом. Да, конечно, частное предпринимательство было загнано в подполье. Но, согласитесь, и деньги, как сегодня говорят, кто-то делал. Просто не выставлял это напоказ. Есть масса других примеров «человечности» того, почившего в бозе государства.
— Но и вы согласитесь тогда, что Советский Союз распался не только из-за своей несостоятельности и «искусственного происхождения»: многие недоброжелатели извне тоже приложили к этому руку...
— Конечно. Скажу больше: они спали и видели крах своего геополитического соперника и дождались-таки своего часа. В этой связи могу лишь сказать, что сыграл свою роль эволюционный фактор, гласящий, что выживает сильнейший. Другое дело — стали ли эти соперники счастливее от того, что Союз канул в Лету. Уверен, что нет.
Теперь они с тем же остервенением, той же упертостью начали лепить образ врага из главного «осколка» развалившегося Союза — России. Зачем? Все просто: чтобы отвлечь свой народ от внутренних проблем и неурядиц. Их беда в том, что сейчас их идеологическое оружие для обоснования своих действий стреляет, образно говоря, холостыми патронами.
И тут мы подходим к цементирующей составляющей жизнеспособности любого государства — роли его лидера. В этом смысле обновленной России, безусловно, повезло, что в самые тяжелые годы в ее судьбе у руля государства оказался Владимир Путин. Все мы сегодня видим, какие разрушительные, самоубийственные процессы протекают на территориях некоторых постсоветских республик из-за того, что их возглавили, мягко выражаясь, недальновидные «лидеры», дорвавшиеся до власти путем продажи интересов народа.
— Расскажите, как вы впервые оказались в Ингушетии?
— Это произошло в 1996 году, когда я, как и многие наши соотечественники из бывшего Союза, прямо скажем, пытался просто выжить, прокормить семью. Родом я из небольшого азербайджанского города Закатала, расположенного на границе с Грузией. Я мастер художественных, отделочных работ и как-то прослышал, что в Ингушетии очень любят украшать свои дома декором. Вот и подался сюда. Но мысль остаться здесь жить родилась, когда я узнал, что в боях за Малгобек в годы Великой Отечественной войны погиб брат моего деда. Его имя я вычитал на мемориальной доске. С тех пор основную свою работу я чередую с общественной, в том числе сотрудничаю с поисковиками, меня не раз награждали различными грамотами от руководства республики.
Оказывается, Малгобек от фашистов обороняло около 10 тысяч уроженцев Азербайджана. И мне, как любому нормальному человеку, важно восстановить как можно больше имен погибших земляков. У меня сегодня в Ингушетии вторая семья, хотя и с первой я не прерываю связи. Уже есть внуки, скоро, даст Бог, появятся правнуки. Я уже знаю, что Ингушетию с Азербайджаном связывают многие исторические нити. Например, старая мечеть в селе Барсуки была построена на средства мецената Гаджи Зейналабдин Тагиева — выдающегося деятеля Азербайджана, одного из основоположников нефтяной промышленности страны.
Единственная моя проблема сегодня — это отсутствие российского гражданства. А так — я полюбил Ингушетию всем сердцем и считаю себя полноценным местным жителем.