«...Находясь за колючей проволокой, они умудрялись
нести в чистоте свою веру: получив очередную
посылку из дома, они читали мовлит,
а над умирающим — ясин...»
Боков Ахмет
Это строчки из романа «Узкие ворота» Ахмета Бокова, написанного писателем 25 лет назад. Само время способствовало вызреванию идеи романа о неимоверно суровой и каторжной жизни. Человеку, не побывавшему в ГУЛАГовских лагерях, невозможно дать объективную оценку человеческой жизни той эпохи, без метафор передать все оттенки чувств, когда пуля конвоира, при «попытке к побегу», сразила тяжелобольного Абукара, который не мог идти быстро и задерживал всю колонну арестантов.
Когда «приконал» этап воров и их на «перековку» загоняют в привратную зону к «ссученным», когда под лай собак и треск автоматных выстрелов заставляют садиться в снег в тридцатиградусный мороз, ожидая свой этап, когда работа на каменных рудниках под двадцать градусов мороза на леденящем ветру, — там не до сентиментальности — жизнь дороже.
Еле отапливаемые дощатые бараки. Двухъярусные деревянные нары с соломенными матрасами. Штрафные пайки хлеба (по 300 г) и штрафные карцеры. Все это не мистика, а догма того лагерного мира.
«Узкие ворота» — книга о людях простых и честных, «вайнахах», носителях личностных достоинств, тысячах ингушей и чеченцев, наших дедов и прадедов, и есть классическое литературное наследие, адресованное нам, их потомкам. Это напоминание о том, что в нашем народе всегда была и есть уверенность в своем бессмертии, способности выдержать любые исторические испытания. На примере Адама Гантемирова автор анализирует глубочайшие тайны человеческого сердца, разума, человеческого существования в целом.
Это не вымышленная история депортированного в Казахстан и Среднюю Азию народа. Это не только новые его этнографические и идеологические координаты — это история о беззаконном изгнании из родных мест ни в чем не повинных народов. Горькая история трагедии малочисленных кавказских этносов, когда масштабы зла и его пропорции не поддаются учету.
...Не один и не десять — сотни поездов
Увозят и увозят
Жителей городов и аулов.
Сквозь проклятия и стоны,
Боль и слезы, вопль и крики,
Гнев и молитвы.
Остаются дома
И колхозные фермы,
Остаются телята и ягнята,
Остаются святые места,
Остаются чурты и башни.
«Два часа на сборы, и больше не существует ни родного аула, ни родного села, ни родных мест. Все бросается разом, и все остальное, что составляло смысл жизни», — пишет автор романа.
Нужно чувствовать себя личностью и достойным гражданином, чтобы подобно Бокову поставить собственные злоключения в один ряд с горестями своего народа, при этом оставаясь «великим гуманистом».
Начав свой путь плача и стонов,
Поезда, словно «журавли белые»,
Вереницей на восток тянутся,
Снегом и льдом запорошены.
Тысячи товарных вагонов,
Вместо скота, людьми загружены.
Их составы тянутся и тянутся
Туда, где без конца
Царствуют вьюга и пурга.
Паровозы тащат и тащат
«Столыпины» обмороженные,
Битком набитыми горцами.
«Товарняки» по швам трещат
От мороза лютого.
Дни и ночи тянутся, тянутся,
И не видно пути конца.
Только стужа стуже становится,
А снежная мгла места себе не находит,
Злющая-презлющая, в зле мается
И слоем за слоем настилается,
На «вагонку» вагонов дощатых...
Все законы человечности во всех уголках планеты человечны, но лишь в этот момент времени, на этом клочке земли, вновь эти законы сомкнулись и закрыли черною мглою небо чистое, что «ближний круг» с ближней дачи не может разглядеть столь циничное «попирание» главного человечьего закона — «человеколюбия». Все в их руках, но они не слышат стон народа, стремясь к безмерному — утратили меру.
«...Он вспомнил, как вождь сжал кулак, выставил его прямо перед носом Берия и задал вопрос:
— Представь, здесь мухи. Если выйти на лютый мороз и выпустить их, что с ними будет?
Лаврентий вначале шарахнулся, подумал, что он ему в нос хочет ткнуть. Затем он услышал вопрос и неуверенно промямлил:
— Замерзнут, конечно, погибнут все, наверно! — удивленно, но до конца не вняв подвоха в вопросе, как бы понимающе ответил нарком, сверля его своими крохотными глазами, через большие стекла пенсне в золотой оправе».
«...Его величество мороз — вот главный воин России, — произнес Коба...», пишет автор «Узких ворот».
Поезда с полумертвым народом,
Не доезжая до станций
С фонарями и перроном,
В степи глухой и темной
Не больше пяти минут стоят,
Чтоб «окоченевших» под конвоем,
С нечеловечьим воем,
Голыми, холодными руками,
Скорбя, закрыть родным их веки
И в мир иной отправить их навеки.
Под лай собак сторожевых
И ветра не стихающий крик,
Трупы саваном снежным
В последний раз, последний миг,
Рыдая, нежно в снег закутать.
Не большие и совсем маленькие
Холмики получались,
И в сугробах навеки,
За пределом вечности,
Старики и дети оставались.
Их тела только слезами омывали
И «зикр» в умах совершали.
Проходит время, наступает «оттепель», тает лед, превращаясь в воду, которая паром потянется к солнцу, характер каждой частички воды изменяется, но не меняется характер мужественных «вайнахов», народ с мольбой усердной, цепляясь зубами за жизнь, закаляясь, обретая силу, живет, чего бы это ему ни стоило, в этом глухом и суровом крае. В сложной гамме человеческих чувств и переживаний народ активно участвует в борьбе за свое выживание, проявляя еще при этом свой патриотизм и гражданский долг.
«...А я скоро пойду в школу, — похвалился мальчик. — Папа привезет мне портфель. Да, мама?
Мать, словно не услышала его, ждала, что скажет незнакомец, и не понимала, почему у него на глаза навернулись слезы...» (строчки из книги «Узкие ворота»).
...Давно отстучали «столыпины»,
Травой порос «саванный путь»,
А родные селенья и аулы
Исчезли не только из зрения.
Их уже не было
В школьных учебниках,
И на географических картах
Они не отмечены,
И Советская энциклопедия
После военного времени
Ни такой республики,
Ни таких народов не ведала.
«Узкие ворота» — книга о простых горцах с клеймом «враги народа», которых за малейшую провинность, энкавэдэшники, боясь, как бы чего не вышло, безжалостно отправляли за решетку и колючую проволоку. Эта книга является свидетельством той мужественности, какую надо иметь, чтобы выжить и остаться человеком после ужасного пребывания в лагерном заключении.
ГУЛАГ ломает и калечит судьбы и жизни. Как выжить, не став конченым «стукачом» или «шнырем», еще хуже — попасть в масть «красных». Не лизать тарелки, не шкурничать? Выйти из-под «пресса» администрации и не получить «раскрутку» в виде прибавки к сроку наказания. Быть в «коронованной» лагерной «черной масти» на правах «мужиков», и в то же время, невзирая на последствия, смело участвовать в «разборках» на «заточках» с «блатными». При лагерном «кипише» «отмазываться» и от наездов «авторитетов», и разных «кумовских муток». Каждый день, и так бесконечные «беспредельные» пять лет суровых ГУЛАГовских лагерей, сохранять лагерные устои, главные из которых — делиться «гревом» и всем, что имеешь, по «братански».
Быть «правильным мужиком», справедливым «мерилом» ко всем и во всем. Попав в заключение, с понятиями «честного фраера», со сроком 12 лет, главный герой романа Адам Гантемиров быстро усвоил и до своего «звонка» остается верным принятому решению: «Что бы ни стоило, какие бы трудности ни встретились ему, сохранить себя полноценным человеком и выйти на свободу таким, каким пришел в лагерь».
После изучения работ А. Солженицына, И. Солоневича, мемуаров Д. Гойченко, С. Мальсагова, «Колымские рассказы» В. Шаламова, прочитав «Записки серого волка» А. Леви, я еще раз убедился, что в личной библиотеке вайнахской семьи должен находиться роман Ахмета Бокова «Узкие ворота».
Ахмет Боков — писатель необычной судьбы, человек мудрый, закаленный жизненными трудностями. Достойно выдержав стихию депортации в Северном Казахстане и получив суровую закалку жизнью, такую, что в его книгах сквозит настоящая «правда бытия» реальной национальной жизни народа в художественно-литературном выражении, его серьезный, по- настоящему мужской рассказ «о лагерном мире» — это не «воровское чтиво», а память событий 75-летней давности.
Боков на страницах романа рассказывает о том, что почти весь камень, уложенный в плотины Усть-Каменогорской ГЭС, был добыт в каменоломне заключенными из числа вайнахов. Про то, как в 1951 году в лагерях Усть-Каменогорска произошли смертельные стычки на национальной почве с уголовниками, которые там отбывали сроки наказания. По «условным мотивам», подготовленным администрацией ЛТУ, управляемые «ворами в законе» «быки» (лагерные отморозки) зарубили бригадира «бесконвойника». Потом убили «вертухая» (лагерный охранник), и, как это бывает, «кумы» (лагерные опера) обвинили в этом чеченцев и ингушей.
Началась кровавая мясорубка между вайнахами и «воровской кастой» в придачу с «блатными», которую три дня администрация лагеря не могла остановить. Про то, как в глубине тайги Восточной Сибири находился «полосатый» спецлагерь (с усиленным режимом), где содержались исключительно чеченцы и ингуши (со сроками двадцать и выше лет), занятые каторжным «лесоповалом». Про то, как вайнах, освободившись из мест заключения, еще три месяца следовал этапом по пересыльным тюрьмам к своему местожительству, где он был зарегистрирован, и лишь там освобождался из-под конвоя.
Роман «Узкие ворота» с полной силой утверждает права и достоинства «горцев» Северного Кавказа, попавших в ГУЛАГовские лагеря, знаменует крупный шаг в сторону укрепления мужества и духовной независимости горских народов от царившего «беспредела», произвола и насилия. Автор впервые в северокавказской литературе раскрывает чувства, переживания, чаяния и надежды, обнажает потаенные стороны личности, смешивая их из различных оттенков внутреннего мира горца, находящегося в самом «чахлом и гнилом месте», которое только можно представить на земле.
Во время написания романа «Гота коа наIараш» («Узкие ворота») Ахмет Боков был уже известным в СССР писателем, достигшим многого в советской литературе. Лауреат премии ВЦСПС и Союза писателей СССР. Кавалер ордена СССР «Знак Почета». Автор романов «Беке къонгаш» («Сыновья Беки»), «ЦIийенна сайре» («Багровые зори»), «Юрский горизонт», с почти трехмиллионным тиражом изданных его книг.
Это дает мне дополнительное основание говорить, что его правдивый роман о «жесточайшем времени», наполненном черной скорбью через край и обрушенном лавиной на чеченцев и ингушей, будет интересен широкому кругу читателей.
Р. S. 1. Интереснейшие сведения из сталинского окружения, в ходе написания романа, были рассказаны Байбаковым Николаем Константиновичем. В 1942 году он был назначен уполномоченным ГКО по уничтожению нефтяных скважин и нефтеперерабатывающих предприятий в Кавказском регионе. С ноября 1944 — народный комиссар нефтяной промышленности СССР. С октября 1965 — заместитель председателя Совета Министров СССР, председатель Государственного планового комитета СССР (Госплана СССР). Был одним из ближайших соратников А. Н. Косыгина. С января 1986 — персональный пенсионер союзного значения, государственный советник при Совете Министров СССР (до 1988).
Мой отец, Боков Ахмет, познакомился с Николаем Константиновичем в санатории в Кисловодске в 1987 году. В романе он — одно из действующих лиц под фамилией Байков.
2. Первое издание романа «Узкие ворота», тиражом пятнадцать тысяч экземпляров, было осуществлено за счет средств автора, в объединении «Книга» в Грозном. Однако грозненская типография имени Заболотного, где она печаталась, попала под бомбежку и была полностью разрушена, с трудом, мне с отцом удалось отыскать единственный уцелевший поддон с печатными листами книги. Уже в Назрани, в типографии «Газгиреев продукт», были изготовлены обложки и переплетены в книгу всего триста экземпляров, что делает первое издание букинистически ценной книгой.
Ладимир Боков,
руководитель Центра по изучению литературного наследия Северного Кавказа имени первого народного писателя ЧИАССР Ахмета Бокова