Прошло уже более 70 лет со дня необоснованной депортации ингушей, однако боль от пережитого до сих пор не отпускает семьи тех, кто на себе испытал все тяготы произвола, она передается из поколения в поколение.
Так случилось, что и для меня это не только официальная дата, но и личная, с детства я слышала разговоры старших, депортированных в Казахстан, о том трагическом времени. А по прошествии лет довелось мне и поработать в различных архивах с документами этого периода, каждая страница которых пронзительно кричит об ужасах, выпавших на долю пострадавших от диктаторского режима.
Долгое время хранившиеся под грифом «секретно» и «совершенно секретно», они рассказывают о сложнейших условиях проживания спецпереселенцев — острой нехватке жилья, материальных и продовольственных ресурсов. Но больше всего среди всех архивных документов меня до глубины души тронуло письмо Кокчетавского облисполкома, адресованное Совету министров Казахской ССР от 6 июля 1957 г., с примерами из протоколов общих собраний ингушей и чеченцев, организованных в связи с указанием правительства о приостановлении их выезда на прежнее место жительства.
И это уже после долгожданного восстановления справедливости и полученного ранее разрешения на выезд на родину! Что чувствовали в тот момент эти люди, сначала радовавшиеся наконец-то полученной свободе, а затем вновь ограниченные в передвижении? Глубокое отчаяние, негодование, непонимание?.. Страх перед будущим?
Чем дальше время, тем меньше живых очевидцев невиданного геноцида власти против собственного народа. На протяжении нескольких лет я с коллегами занималась поиском документов репрессированных и хочу отметить, что это была очень сложная работа, требовавшая мужества, настойчивости и терпения не только от очевидцев и их детей, испытавших все тяготы и ужасы наравне со взрослыми (которых, к сожалению, тоже с каждым годом становится всё меньше и меньше), но и от нас — людей, пытавшихся сохранить их документы и воспоминания, так как не многие охотно отзывались на наш порыв, оставить как можно меньше белых пятен в истории. Им, пережившим глубокие моральные и физические страдания, не хотелось лишний раз вспоминать то время, тревожить незаживающие душевные раны. Тем не менее, нам удалось уговорить некоторых людей, отрывки из воспоминаний которых никого не смогут оставить равнодушными.
Лейла Магометовна Кодзоева (Мерешкова) рассказывала, как в 1944 г. в феврале мужчин, жителей села Кантышево Чечено-Ингушской АССР, забрали под предлогом сообщения какого-то объявления. Женщин и детей повезли на грузовых машинах, сказав, что их выселяют с родной земли как врагов народа, не дав возможности взять одежду, продукты... Их сопровождал конвой солдат до Беслана, там присоединились мужчины: дедушки, отцы, братья, сыны.
«Всех погрузили в вагоны, в которых перевозился скот. В одном вагоне — около 8 семей, было очень холодно, тяжело дышать. Спать приходилось на соломе, люди из-за плохих условий, от пережитого умирали... Их тела забирали солдаты, не давая родственникам оплакать и предать земле. Все были полны ужаса и непонимания. Один раз в сутки нам заносили два-три ведра похлебки, которой тем не менее не доставало...
Ехали очень долго. Привезли нас в Кокчетав... Некоторое время мы находились в старом здании школы, позже нас отправили в Арыкбалыкский район, село Имантав. Жильем не обеспечили, и потому мы вынуждены были выкопать для себя землянку, которую сверху покрыли земляными пластами, постелью служила солома. Чтобы не умереть с голоду, мы собирали колоски на поле...».
А вот сухие, но полные глубокой боли строчки из воспоминаний Мурата Ахильгова: «...Собравшихся окружили солдаты с оружием и объявили, что ингуши — враги народа и по приказу должны быть высланы. Женщин и детей заставили наспех собрать вещи. Не желавших ехать солдаты расстреливали на месте. Всех жителей в сопровождении конвоя погрузили в грузовые машины. Машины подогнали к вагонам, в которых перевозился скот... Кормили один раз в сутки куском черного хлеба и жидкой похлебкой...
Где-то в середине или в конце марта мы прибыли в Щучинск. Оттуда нас на подводах развези по колхозам. Мы попали в село Корнекты Щучинского района... Есть было нечего. Дальше трех километров передвигаться запрещалось. Был установлен комендантский пост...».
Вот такие они, написанные сердцем строки — свидетельства прошлого.
Время сталинских репрессий — особая страница нашей общей истории, повествующая о великой народной трагедии, сотканная из раздавленных и исковерканных миллионов судеб. Долг ныне живущих — знать и помнить об этом, чтобы предостеречь от подобных преступлений в настоящем и будущем.
Марина Куссиева, начальник отдела организации архивной работы, планирования и отчетности Государственной архивной службы Республики Ингушети