Яркое и своеобразное выражение ингушской просветительской мысли начала ХХ века нашли и в творчестве Османа Темурковича Мурзабекова (1889-1920). Многое из созданного им за недолгую жизнь исчезло бесследно, и сведений, касающихся личной и творческой судьбы писателя-просветителя, очень мало. Известно, что он прожил короткую (всего 31 год), но очень богатую событиями насыщенную жизнь.
В разное время о нем писали И. Дахкильгов, Б. Газиков, А. Мальсагов, Р. Угурчиева, Л. Гудиева и другие.
Родился Осман Темуркович 10 августа 1889 года в Джерахском обществе. В 1911 году окончил Эриванскую учительскую семинарию. В 1911-1913 годах заведовал Привольненским училищем, но так как в годы обучения в Эриванской учительской семинарии был казенным стипендиатом, руководство Дирекции народных училищ Терской области сочло необходимым использовать знания и опыт работы О. Т. Мурзабекова на родине.
В 1913-1914 годах он возглавляет Владикавказское русско-ингушское училище, где проявил свои неординарные организаторские способности и педагогические знания. Распоряжением Дирекции народных училищ Терской области в «ознаменовании 300-летия царствования дома Романовых его награждают светло-бронзовой медалью с правом ношения на груди от 18 декабря 1913 года». [15:З].
Затем распоряжением Дирекции училищ Терского района № 1643 от 26 сентября 1914 года, с 1 октября 1914 года «учитель Владикавказского русско-ингушского училища Осман Темуркович Мурзабеков переводится учителем Владикавказского 5-го приходского училища».
Проработав некоторое время в качестве учителя, в том же году он становится его директором. Согласно архивным документам, цель такого решения состояла в том, чтобы молодой, энергичный и грамотный педагог вывел училище в число лучших учебных заведений, где преподавание осуществлялось бы на качественно высоком уровне.
О том, что Осман Мурзабеков был талантливым, преданным своему делу педагогом, говорит то обстоятельство, что «...в награду за усиленные труды и успешное преподавание» с разрешения попечителя Кавказского учебного округа он не раз удостаивался материального вознаграждения. И это в то время, когда начавшаяся Первая мировая война требуют сокращения денежных расходов на образование из государственного казначейства Российской империи.
В 1914 году О. Мурзабеков обращается к Дирекции народных училищ Терской области (2-ой район) с просьбой разрешить ему продолжить образование во Владикавказском педагогическом институте, но в архивах не обнаружены документы, подтверждающие факт его обучения в названном высшем учебном заведении.
Известно, что Осман Мурзабеков участвовал в Первой мировой войне, и воевать ему довелось под командованием генерала Юденича. После Октябрьской революции уехал в Баку, «где позже возглавил департамент охраны железных дорог мусаватистской республики... Вместе с ингушом, ротмистром Гуда Гудиевым, градоначальником города Баку, и председателем горского парламента Рашидханом Каплановым 6 сентября 1920 года Осман Темуркович Мурзабеков расстрелян» [34:313].
Занимаясь общественной и просветительской деятельностью, Осман Мурзабеков пишет статьи, очерки, фельетоны, рассказы. Начиная с 1911 года, его произведения печатались на страницах как местных (владикавказских), так и центральных (петербургских) и европейских (парижских) периодических изданий и представляют для нас несомненный научный интерес. Как пишет Р. Угурчиева, «из всей плеяды ингушских просветителей ХХ века О. Мурзабеков одним из немногих пробует писать художественным языком. Это яркий и убедительный пример того, как из уже сложившегося слоя ингушской просветительской публицистики и научного очерка пробиваются ростки художественной литературы» [56:132].
В своих публикациях О. Мурзабеков предстает как талантливый писатель, стремящийся в картинах повседневной горской жизни найти проявление большого социального содержания. На страницах журнала «Мусульманин» (№ 22-23 от 5 сентября 1911 года), издававшегося в Париже Магомед-Беком Хаджетлаше, выходит статья О. Мурзабекова «Возрождение ингушей».
В этом же году в № 8-10 печатается его статья «Эривань», в которой он делится своими впечатлениями «о системе образования в развитой Армении» [34:3], где проблема образования является приоритетной для общества, о чем свидетельствуют открывающиеся учебные заведения, в которых обучаются как юноши, так и девушки. Восторг автора сменяется горечью, он понимал, что на его родине, в Ингушетии, образование развито очень слабо.
В № 5 за 15 марта 1911 года печатаются рассказы «Старик Дамба» и «Примерный мулла», а в № 9 за 17 июня — рассказ «Перед сном».
Произведения О. Т. Мурзабекова публиковались в Азербайджане на страницах периодической печати и в послереволюционный период. Уже в 1930 году во втором томе сборника «Фольклор Азербайджана и прилегающих стран», издаваемого отделением языка, литературы и искусства Азербайджанского научно-исследовательского института под редакцией профессора Н. В. Багрия, была опубликована сказка «Триста золотых», которую записал Осман Мурзабеков.
Изученные архивные документы и воспоминания родственников позволяют делать вывод о том, что Осман Темуркович Мурзабеков был личностью яркой, незаурядной, глубоко интеллигентной. Человек широкого кругозора, он имел глубокие познания в области сельского хозяйства, тонко чувствовал музыку, кроме родного языка и русского, на котором писал свои произведения, в совершенстве владел французским и татарским языками. Активно участвовал в политической жизни всего Кавказского региона. «Эпоха бурь и революций», наступившая в стране в 1917 году, как и миллионов граждан России, резко изменила судьбу писателя-просветителя. Ему не суждено было в полной мере реализовать свой интеллектуальный потенциал на благо народа, за светлое будущее которого он боролся.
«Перед сном», «Пробуждение», «Примерный мулла», «Старый Дамба» (1911 год) — произведения, в которых присутствует образ рассказчика, как бы объединяя их в единый цикл. Осман Мурзабеков предстает в них «вдумчивым, ищущим художником, с острым сатирическим взглядом на окружающую жизнь, общество, его нравы, обычаи» [56:132].
Подобная творческая позиция определила интерес писателя к таким жанрам, как очерк, рассказ, фельетон. Характерная черта художественного стиля просветителя состоит в том, что писатель осмысливает окружающую его действительность в единстве природы и человека. Как пишет Р. Угурчиева, «Мурзабеков ушел от голой констатации фактов, свойственных газетным статьям и корреспонденциям. В его произведениях нет элементов научного исследования, точного копирования жизни, нравоучительной нагруженности, обилия фактического материала» [56:132].
Следует отметить, что в своем художественном опыте писатель следует традициям русских писателей Н. В. Гоголя и И. С. Тургенева. К изображению действительности О. Мурзабеков подходит критически, в его прозе присутствует мистическое начало, свойственное молодому Гоголю.
«Перед сном» — произведение, которое «трудно поддается жанровому определению: то ли очерк — зарисовка (или другая его видовая разновидность) на тему семейных отношений, осуждающий жестокое обращение к женщине, то ли просто бытовая сценка с едкой сатирой на бесчувственных и грубых в семье мужчин... Сложность еще и в том, что автор облек свое повествование в форму стихов. Эмоционально насыщенное, полное грусти и тоски, оно по содержанию напоминает «стихотворение в прозе», или рифмованную прозу» [56:132]. По идейному содержанию оно соотносимо с рассказами А-Г. С. Гойгова «Беспросветный путь», «Сын горянки», «Проклятие прошлого» и др.
Во всех произведениях Мурзабекова сквозным образом выступают горы, на фоне которых происходят действия. Очерк «Перед сном» не является исключением из их числа. Предметом вдумчивого художественного исследования писателя выступает семья горца-ингуша, проживающая в ауле, расположенном на склоне горы.
Автор с большим сочувствием изображает жизнь, быт, общую атмосферу в этой горской семье, уделяя основное внимание образу горянки, символизирующей судьбу многих женщин-горянок того далекого времени, отдаленного от нас во времени и пространстве.
Прежде чем познакомить читателя с частной жизнью героев, О. Мурзабеков изображает мир природы, показывая тем самым, что природа, наряду с социальными условиями и культурной средой, играет огромную роль в формировании мировоззренческих взглядов, морально-этических принципов, психологических особенностей характера человека.
С максимальной достоверностью изобразить жизнь горцев в ее неразрывной связи с миром природы писателю позволяет богатство языка, образное мышление. Его речь изобилует метафорами, эпитетами, сравнениями. Очень часто при описании природы используются им олицетворения. Так, окружающий мир у Мурзабекова, «словно великая чаша, полная горя и страданий, погружается в океан тьмы», солнце — «источник света и жизни», «синее пламя, вспыхивая и угасая в один миг, рождает и сжигает на стенах множество безобразных теней». Весь арсенал художественно-изобразительных средств помогает художнику создать яркие, запоминающиеся образы, воспроизвести мир людей, обреченных на униженное и обездоленное существование по причине несовершенного обустройства общества.
Несколькими выразительными штрихами автор создает зримые портреты героев, по которым можно четко уловить их характер, психологию, взаимоотношения в семье. По тому, как Мурзабеков изображает быт семьи, условия жизни, можно судить о его отношении к своим героям. Эпитеты «жалкая, вся в лохмотьях» показывают глубокое сочувствие писателя женщине, на плечах которой лежат все трудности по дому и хозяйству. Вот она готовит «убогий ужин» для мужа, который, устремив на жену взгляд черных глаз, сидит «в ожидании ужина, поплевывая в золу и долго-долго зевая».
Вызывает сострадание не только горянка, весь внешний вид которой говорит о крайне нищенском ее положении, безысходности ее судьбы, долготерпимости, но и её муж, «так как тяжелая жизнь в условиях гор, вечная борьба за существование сделали его извергом, полновластным деспотом». Утверждается точка зрения, согласно которой «мужчина-горец изображен средоточием зла и источником всех бед и несчастий женщины» [56:133]. С этим мнением нам не представляется возможным согласиться, ибо это была жизнь горцев, поставленных самой действительностью в нечеловеческие условия выживания. И эти трудности в не меньшей мере выпадали и на судьбы горских мужчин.
Всем ходом повествования автор выступает в защиту человека, социальными условиями поставленного на грань морального и физического уничтожения. Считается, что очерк «Перед сном» Мурзабекова лишен художественных достоинств: не до конца прочерчены сюжетные линии, не получили должного развития характеры героев, не раскрыт внутренний мир героев. Кроме того, автор, «стремясь к достижению правдоподобия происходящего, допускает описание неприглядных сцен из семейной жизни горца». Но, несмотря на все эти кажущиеся недочеты, очерк «Перед сном» представляет не только исследовательский, но и познавательный интерес, как свидетельство жизни народа, отдаленной во времени столетием, что дает возможность оценить по достоинству реалии сегодняшнего дня.
«Примерный мулла» — произведение, в котором проявилось новаторство творческого метода О. Мурзабекова. Оно было напечатано в журнале «Мусульманин» за 1911 год в № 5 и стало первым произведением в ингушской литературе, написанным в жанре фельетона. «Субъективность стиля писателя открывается во внутренней связи всех элементов повествования, в его смысловой направленности, ... силе образных обобщений, в своеобразном реалистическом символизме художественного изображения жизни» [11:149].
Вся структура произведения подчинена раскрытию духовного облика священнослужителя, муллы Мурдула, образ которого «навсегда запомнили те, кто имел счастье молиться в мечети Мецхальского общества». Писатель показывает глубины внутреннего мира своего героя, переходя от внешнего описания к раскрытию его духовных качеств.
О. Мурзабеков создал сатирический образ, позволяющий утверждать мысль о том, что оно имеет народнопоэтические истоки, т. е. тесно связано с народным эпосом (сказками), а также с традициями русской литературы, в частности, А. П. Чехова. Как пишет Р. Угурчиева, «образ служителя культа, имеющий народные истоки, у О. Мурзабекова получает творческое обновление. ... Обращает на себя внимание персонификации героя, которому дана детальная портретная характеристика» [56:133].
По утверждению М. Яндиевой, наряду с положительными героями народных сказок, «сатирические образы священнослужителей, всякого рода святотатцев трансформировались впоследствии в идейно-эстетической системе малых повествовательных жанров» [67:107].
Не вызывает симпатий ни у автора, ни у читателя этот «человек крепкого телосложения, который выглядит моложе своих лет, низенький, румяненький, с седой бородой, лукавыми глазами, румяными раздутыми щеками» и более всего бросающимся в глаза «оригинальным, толстеньким, аккуратненьким бугорком ниже пояса».
Повествование о Мурдуле ведется от первого лица, что позволяет писателю показать сущность этого «прекрасного человека и хорошего муллы», «тихого, безмятежного, всегда спокойного телом и духом», сумевшего заслужить всеобщее признание и уважение. Как пишет о своем герое автор, «хороший мулла хаджи Мурдул. Даже сельский писарь Иван, который никогда не пьет водку, но всегда пьян от спирта и араки и которого Мурдул взорвал бы наисильнейшим динамитом, и тот скажет, что Мурдул хороший мулла и прекрасно ладит с народом» [42:231].
Через внешние детали О. Мурзабеков передает внутреннее содержание муллы, вся деятельность которого направлена на личное обогащение. За десятки лет он «свил себе теплое гнездышко, накопил денег, отрастил брюхо, съездил в Мекку и теперь живет припеваючи, без каких-либо забот, «служа высоким, чистым идеалам мецхальцев». При этом он не имеет глубоких познаний в Коране, хотя люди уверены, «что он знает Коран и может переводить». В способности оправдать свое невежество Мурдулу нельзя отказать. Свое незнание он объясняет тем, что «боязнь, как бы нечаянно не допустить в переводе ошибку, заставляет его этого не делать. А ошибочный перевод, как известно, карает муллу мучением ада» [42:231].
В каждом слове чувствуется, что автор иронизирует над своим героем: какой он мулла, если не умеет переводить текст Корана? Всем своим содержанием произведение направлено против тех из священнослужителей, которые «превратили религию в источник дохода и личного материального благополучия» [42:232].
Писатель не оставляет в стороне вопрос и о медицинских познаниях Мурдула, в которых «врачи ему в подметки не годятся, любого за пояс заткнет», и потому он самый востребованный человек в Мецхальском обществе. Особую ценность представляет книга муллы, с которой он никогда не расстается: в ней «как в зеркале видно, что было, есть и будет с простым смертным» [42:232].
Кроме того, особую силу имеют молитвы (он их делит на две группы — крупные и мелкие), которые он берет из книги. Основной девиз его жизни — никому не отказывать. Он откликается на зов каждого, сразу идет к больному и произносит над ним свой приговор: умрет, или останется жить. Всегда у него при себе имеются молитвы, но еще не было случая, чтобы он проявил бескорыстность. Молитвы Мурдула стоят дорого: крупная — три рубля, мелкая — двадцать копеек.
Мурдул имеет дар даром убеждать. Так, всем мецхальцам он сумел внушить, что его молитвы способны исцелить и защитить от всех бед и напастей: от нечистой силы, от врагов, от нападения зверей, от сглаза и т. д., и его, Мурдула, молитвы не идут ни в какое сравнение с молитвами других мулл.
С особой силой сарказм и ирония звучат в заключительном фрагменте, в котором приводится история о том, как молитва Мурдула «против мочеиспускания во время сна» обернулась для мальчика тройным несчастьем.
Писатель обличает своего героя, который, не чувствуя за собой никакой вины, без угрызения совести обманывает народ, забирая у людей, доведенных до крайне нищеты, последние средства. Причину того, что бедный народ все глубже погружается во «тьму невежества», автор объясняет тем, что общество в силу ограниченности мировоззрения и низкого уровня культуры находится в плену суеверий. Потому и не могут люди увидеть истинное лицо Мурдула и ему подобных, предназначение которых — нести людям идеи света, добра, правды и справедливости.
Завершающие строки фельетона звучат оптимистично, так как автор уверен, что «оковы предрассветной тьмы рушатся», и народ приобретет свободу от вековых предрассудков.
Таким образом, зарождение фельетона как литературного жанра в ингушской литературе непосредственно связано с личностью О. Мурзабекова, традиции которого в дальнейшем были продолжены Х. Осмиевым и Х.-Б. Муталиевым, А. Ведзижевым, чьи сатирические произведения, создаваемые ими на родном языке, были востребованы обществом на протяжении всего ХХ столетия. На современном этапе в прозе Б. Горчханова традиции эти приобрели качественно новое содержание, обогатившись жанровыми признаками сатирического и юмористического рассказа.
В ином сюжетном ключе написан рассказ Османа Мурзабекова «Старик Дамба» («Из ингушских суеверий»). Автор рассказывает в нем о суеверии горцев, которые в силу непросвещенности, отсутствия знаний рьяно верят в существование нечистой силы, ведьм. Это одно из наиболее объемных произведений писателя, сюжет которого перекликается со сказочным эпосом ингушей. Автор ставит и осмысливает в нем более широкий круг проблем, нежели в предыдущих произведениях.
Но все они объединены местом действия, образом повествователя и общей проблематикой социально-культурного развития и морально-нравственного состояния общества. Писатель ставит перед собой задачу своим творчеством помочь народу преодолеть многовековую отсталость, приобщить его к культуре, к свету знаний.
Рассказ начинается экспозицией, в которой О. Мурзабеков описывает события, разворачивающиеся все в том же Мецхальском обществе Назрановского округа. Тем самым писатель ориентирует читателя на то, что повествование имеет под собой реальную основу. «Не думайте, пишет он, что его (Дамбы — Х. М.) нет, что земля давно поглотила его бренное тело и что о нем идут лишь рассказы. ... Старого Дамбу все знают. ... Любой ингуш удостоверит, что Дамба жив и невредим и что он необыкновенный человек, совершенно не похожий по делам своим на прочих людей» [41:224].
В сюжете синтезированы элементы реализма и фантастики. Диалоги аульских женщин, их рассказы, описание суровой и мрачной картины природы, рассказы о родителях Дамбы, его рождении, женитьбе, судьбе женщины-горянки, несмотря на худобу и болезнь работавшей не покладая рук (в частности, жены Дамбы), его мысли, что без детей, без потомства жизнь человека не имеет смысла, придают произведению реалистическое начало.
Но постепенно с момента, когда Дамба решил узнать причину смерти своих детей, которых ему надо иметь во что бы то ни стало, сюжет приобретает фантастический характер, что приводит к напряженности действия, интенсивности его развития.
Главный герой Дамба — фигура загадочная, неординарная. Образ его, являющийся центральным, прослеживается на протяжении длительного времени: с момента рождения и до зрелости.
В его жизни часто происходят необыкновенные истории, его знают как человека, любящего путешествовать (здесь, возможно, сказалось рождение в ущелье), к тому же он может проникнуть в мир, недоступный для простых смертных, в мир, где властвуют нечистые силы. Автор пишет о том, что Дамба часто бывал на Баш-Ломе, не раз ужинал там, оказывался в центре внимания нечистой силы. Из-за него, с наступления ночи до самого утра, разделившись на две части, боролись женские силы нечистых духов. И борьба была такой ожесточенной, что «дрожала земля и волновались моря». Многие из них «остались лежать на поле брани».
Сам Дамба не принимал участия в этом жестоком поединке: вместе с духами мужского пола он наблюдал его со стороны. Но после окончания поединка духи устроили пышное веселье, в котором участвовали все духи, а победительница назвала его «своим сердечным другом».
Автор совмещает в его облике черты, свойственные простому смертному и возвышающие его над обыкновенными людьми. С одной стороны, Дамба «самый простой смертный, родился таким же пискуном, как и все, и во время его рождения ничего особенного не случилось, хотя потом и говорили, что будто бы под среду за Мят-Ломом спускались огромные змеи. В эту же ночь старухи видели сны, но припомнить, что именно и как их объяснить, никак не могли». Родился Дамба в ущелье, и люди о его рождении узнали только через три дня после того, как мать вернулась в аул с новорожденным.
С другой стороны, «...по убеждению окружающих, не природа создала Дамбу способным превращаться в нечистый дух, а он сам сумел постигнуть эту премудрость» [41: 225]. Но этим превращениям предшествуют потери и приобретения.
Детские годы прошли без каких-либо ярких событий, которые оставили бы след в его памяти. Среди сверстников выделялся тем, что рассказывал им удивительные истории, связанные с жизнью давно умерших и ныне живущих людей. Рос Дамба, испытывая те же трудности, что и его сверстники: «старик-отец то в лес за дровами пошлет, откуда возвращался с вязанкою хвороста на спине, то погонял быков во время пахоты, то косил траву на лугу» [41: 226].
Когда Дамба достиг юношеского возраста, он остался один, без родителей и в полной нищете. Сначала он потерял отца, а затем и мать. Все богатство, нажитое за долгие годы упорного труда, ушло на поминки. Но женитьба изменила его жизнь, судьба, казалось, улыбнулась Дамбе: он взял в жены девушку покорную, трудолюбивую. Всю работу по хозяйству (как и все женщины-горянки той далекой эпохи) она взвалила на себя, и очень скоро ценой неустанного труда в хозяйстве Дамбы появились корова и ослик. Но его печалит то, что у него нет детей, они умирают, недолго прожив. Вот и думает он: «а что за жизнь человека без детей, без потомства. Для кого он должен оставить свой труд, свое наследство?» [41:227].
О. Мурзабеков очень тонко и точно передает внутреннее состояние горца, стремящегося найти ответ на вопрос: «Что за причина смерти моих детей?» Эти мысли не дают ему покоя, люди замечают, что Дамба пребывает в тяжких размышлениях, и однажды к нему подошел незнакомец и обещал помочь при условии, что он будет молчать о нем, в чем Дамба поклялся.
В поисках ответа на этот вопрос ему, по совету незнакомца, предстоит отправиться под среду вечером в селение Джерах и переночевать у старухи, живущей на окраине села уединенно, люди сторонятся ее, считая ведьмой.
После долгих раздумий Дамба отправился в гости к старухе, в «обществе которой жили и теленок, и индейка, и куры, и черная кошка, до половины зарывшаяся в золу возле очага» [41:227]. Старуха рассказала ему о смерти своего супруга, с которым в любви и согласии прожила век, Дамба в свою очередь о смерти своих родителей.
Чтобы ускорить ответы на свои вопросы, Дамбе пришлось сказаться уставшим после проделанной дороги и лечь спать. С этого момента сюжет приобретает совершенно иной, неправдоподобный характер. Фантастическое начало в полной мере заявляет о себе в художественной ткани рассказа. Писатель заинтриговывает читателя судьбой героя, держит в постоянном напряжении. Все дальнейшие события воспроизводятся через восприятие Дамбы. Вот он видит, как старуха, проверив, крепко ли спит ее гость, «неестественно закряхтела, подпрыгнула несколько раз вверх и поспешно кинулась в сторону глиняной трубы, под которой горел огонек» [41:227], затем «достав оттуда две блестящие палочки, начала рассматривать их. Одну положила обратно, а другую стала натирать закопченным курдюком» [41:228], после чего занесла ногу и, сев на нее, со скоростью молнии вылетела из хаты и растворилась в темноте.
Далее Дамба «с минуту был ни жив ни мертв... Дрожа встает, подходит к очагу и достает из трубы оставленную палочку. Едва успел Дамба сесть верхом, как почувствовал какую-то силу, потерял вес свой и мигом вылетел по трубе вверх», и понесся на палочке «по необъятному пространству неба с быстротой молнии, сам не зная, куда и зачем» [41:228].
Надо отметить, что О. Мурзабеков показал себя как художник с богатым воображением, который блестяще владеет образным словом, о чем свидетельствует описание им ночного полета героя, полное мистики и фантастики. Художественный дар позволяет писателю зримо раскрыть красоту и неповторимость окружающего героя мироздания, картины, сменяется как в калейдоскопе. Писателю подвластно показать, как герой своим пытливым взором охватывает под собой аулы, овраги, горы, леса.
За считанные секунды он обозрел Джейрах, Обин, Гаузай, Баин и очутился на вершине Мят-Лома, где много интересного для себя увидел и узнал: «видит он яснее, чем днем. Для него все стало ясно и открыто, лишь только занес он ногу на палочку. Видит он на берегу Арамхи не только иголку, через ушко которой продета шерстяная нитка в два с половиной пальца длины, но и всю ее историю: кто ее сделал, когда умрет этот игольный мастер Темирсолт — знаменитый игольник, кому он продал эту иголку, как эта покупательница Сези четыре раза катилась с горы вниз и в четвертый раз, когда ее Джоухоть поднимал и нес с горы, она лишилась этой иголки и горько плакала потом. Все ведает теперь Дамба, сам дивится и верить не хочет себе» [41:228], что узнал тайну смерти не только своих, но и чужих детей, при этом остался живым и невредимым, хотя по делам своим совершенно не похож на остальных мецхальцев.
Мистические события сопровождают Дамбу в его путешествии. Так, пролетев на своей палочке сорок тысяч больших и малых вершин, он оказался на вершине горы «Ко-Джар до Мот» (местности трех рвов), среди множества духов на таких же палочках, чем вызвал переполох среди них, так как с его приходом они почувствовали человеческий запах. Создалась ситуация, когда предводительница духов вынуждена устроить проверку: кто среди них человек, а кто дух.
Мистика присутствует и в рассказе о том, как на сборище ведьм, чтобы доказать, что он не человек, а дух, Дамбе пришлось пройти через немыслимые испытания и выдержать их, оставшись живым и невредимым. В первый раз «пролетев через ушко иголки, поставленной острием вниз на высокой старой башне так, чтобы иголка не шевельнулась», а во второй — «проскочить через наименьшую трещину в стене той же башни» [41:229]. Духи, убедившись, что все свои, устраивают на радостях веселье.
Повествуя о дальнейших событиях, связанных с судьбой героя, автор погружает читателя в поразительный мир фантастики. Живым образным языком рисует он пир, для которого, чтобы он был пышным и обильным, требовалось «несколько детских голов, несколько штук рябых бычков, несколько сот бочек воды вместе с кровью младенцев для купания, ...соль и непременно из соленых озер» [41:229].
Мистические существа наделены, как и свойственно им, способностью управлять человеческими судьбами, определять, «каким аулам дать на пир младенцев и скотину». До мельчайших деталей воспроизводится атмосфера общего веселья духов, поведенческая линия Дамбы, который весь во власти желания узнать как можно больше из общения нечистой силы между собой. Он не пропускает ни одно слово, запоминает вскользь сказанные главой духов слова, что в «прошлом году зарезали сына Дамбы, лучше которого еще не было, желательно было бы достать таких же детей для столь важного случая, тем более что здесь вся семья нечистых сил» [41:229].
Вместе с духами по жребию отправляется за провизией в селение Обин за рябым бычком. В его действиях проявляются пытливый и острый ум, сообразительность, наблюдательность, умение сосредоточиться на необходимом ради достижения цели и вовремя сориентироваться. Он замечает, что духи, насладившись трапезой, «стали собирать кости задушенных детей и животных и снова их оживили» [41:229]. Дамба также взял ребро бычка и спрятал его за пазуху, озадачив тем самым духов, которые потратили немало времени на поиски ребра и, не найдя его, решили, что по природе у бычка не было этого ребра, вместо него вставив ему деревянное, оживили бычка. Доставив живыми детей и животных, духи расходятся, но Дамба потрясен увиденным и услышанным и думает: «... теперь я сам во власти душить чужих детей, моих трогать не станут, а с этим коньком я не расстанусь» [41:229].
Вернувшись в хату старухи, Дамба притворяется спящим, но она догадывается, что Дамба ее обманул и просит его никому не говорить о том, чему он был свидетелем, духи не простят ей и убьют. Но Дамба хочет знать, что скрывается за рассказом старого духа о его сыне. Старуха успокаивает Дамбу, говоря, что ему нечего беспокоиться, так как детей его никто и никогда больше не тронет.
Как ни старался Дамба, он не смог долго молчать и рассказал горцам о своих путешествиях с нечистой силой, «что старуха умрет, что в Обин находится с деревянным ребром бычок» [41:229]. Старуха, как она и предупреждала Дамбу, умерла на третий день после его рассказа: духи столкнули ее с крыши, когда она грелась на солнце. Что же до Дамбы, то с того момента, как он стал иметь связь с духами, дети его не умирают, но он продолжает свои путешествия на волшебной палочке, давая тем самым повод окружающим считать его необыкновенным человеком.
Как мы видим, писателю интересен человек, его духовная составляющая, внешний облик, социальное положение. И его заслуга состоит в том, что он не столько исследовал социальную сферу жизни ингушей, сколько создал совершенно новый художественный образ, находящийся в плену суеверных представлений, основанных на религиозных и нравственных воззрениях народа, который из-за узости своего мышления и низкой культурой продолжает верить в приметы, сны, потусторонние силы.
Таким образом, О. Мурзабеков — яркий представитель блестящей плеяды ингушских просветителей — в своих произведениях художественно осмысливает те же вопросы социальной, экономической, нравственной, культурной сфер жизни своего народа, что и его предшественники — Ч. Ахриев, А. Базоркин, А.-Г. Долгиев, А. Тутаев, В. Джабагиев и другие.
Ханифа Мартазанова, доктор филологических наук
Литература:
Гудиева Л. Х.-У. Начальный этап развития образовательного пространства Ингушетии (1865-1920гг.) Ростов-на-Дону: Издательство СНКЦ ВШ, 2005, с. 144.
История Ингушетии. Магас — Нальчик: ООО «Телеграф», 2011, с. 485.
Мурзабеков О. Старик Дамба. (Из ингушских суеверий) // Мусульманин. 1911. № 5. Стр. 224-230.
Мурзабеков О. Премудрый мулла. // Мусульманин. 1911. № 5. Стр. 231-232.
Угурчиева Р. Х. Просветительские традиции в ингушской прозе ХХ века (на примере творчества О. Мурзабекова) // Научный вестник Ингушского государственного университета, № 1-2, Магас, 2004.
Яндиева М. Д. Ингушская литература // Литература народов России: ХХ век. Словарь. — М.: Наука, 2005, с. 107.