Несколько лет назад в нашей стране появилась новая профессия — медиатор, которая находится на стыке различных областей: юриспруденции, психологии, социологии и т. д. Это довольно новый термин и в законодательстве РФ. Но, несмотря на это, медиация уже прочно вошла в нашу жизнь, затрагивая все сферы жизнедеятельности людей.
Сегодня мы беседуем с человеком, который считает, что медиация — это одна из перспективных технологий будущего, не говоря уже о сегодняшнем дне, когда остро стоят вопросы налаживания взаимоотношений между отдельными людьми, коллективами предприятий и другими объектами. Известный московский медиатор Абу Бакр Мальсагов, который в ближайшее время планирует переехать в родную Ингушетию и работать здесь, говорит, что умение слушать и находить общий язык с людьми является самой лучшей чертой характера, потому как только такие люди помогают мирить других и способствуют восстановлению некогда запущенных отношений.
Трудовая деятельность А. Мальсагова связана с работой с конфликтующими сторонами, что предъявляет повышенные требования к уровню мастерства специалиста. Усвоенные в ходе обучения знания медиатору приходится применять не в спокойной академической обстановке, а в условиях, приближенных к боевым, поэтому базовые навыки у такого человека должны быть отшлифованы до автоматизма. Но об этом нам лучше расскажет сам Абу Бакр Алиханович, который любезно согласился ответить на вопросы корреспондента «Ингушетии».
— Абу Бакр Алиханович, для начала хотелось бы, чтобы вы рассказали немного о себе.
— Я родился в Грозном 30 июля 1964 года. В 1986 году окончил Грозненский нефтяной институт имени академика М. Миллионщикова по специальности «Промышленное и гражданское строительство». В 2002 году с отличием окончил Ингушский государственный университет по специальности «Бухгалтерский учет, анализ и аудит». Затем поступил в Московскую академию труда и социальных отношений по специальности «Юриспруденция» и по окончании учебы получил квалификацию юриста.
После того, как в 2011 году в России, так же как и во многих западных странах, был введен такой способ урегулирования споров, как медиация, я заинтересовался этой областью и поступил в Московский научно-методический центр медиации и права, в котором прошел базовый курс обучения.
Начинал я свою трудовую деятельность мастером в Чечено-Ингушском управлении строительства (ССМУ-1). Затем, в начале 90-х, некоторое время возглавлял строительный кооператив в Грозном, а с 1992 года по 1995 г. работал в Москве вице-президентом ТОО «Концерн КОМ-ИНВЕСТ», занимающейся продажей нефти и нефтепродуктов.
С 1995 по 2006 год работал в Москве генеральным директором строительных компаний ЗАО «ИО» и ЗАО «ЭГИТ». С 2006 по 2015 год работал генеральным директором ООО «ЦРККП» и ООО «Центр развития права» г. Балашиха Московской области.
После окончания базового курса Московского научно-методического центра медиации и права, я получил диплом профессионального медиатора и позже стал членом СРО НП «Национальная организация медиаторов». С 2017 года работаю профессиональным медиатором в Арбитражном суде г. Москвы.
С 2019 года являюсь членом коллегии медиаторов Союза Балашихинской торгово-промышленной палаты.
— Получается, что при таком богатом наборе специальностей вы могли бы работать в любой другой отрасли. Интересно было бы узнать, почему вы предпочли такую работу, где изо дня в день приходится стоять между двумя конфликтующими сторонами? Ведь это, наверное, очень сложно?
— Да, вы правы, сложно. Но медиация — это очень увлекательное и творческое занятие и, кроме того, это помощь людям, социально ответственная и значимая работа. Поэтому я вижу в ней свое призвание и воспринимаю это как миссию и удовольствие. Моё первое высшее образование было техническое, я инженер-строитель, и, работая в области строительства, по моему мнению, я добился существенных результатов с точки зрения зарабатываемой прибыли, которая постоянно увеличивалась, но именно когда появилась стабильность в работе и рост прибыли, как ни странно, я поймал себя на мысли, что мне стало скучно просто зарабатывать большие деньги по одной и той же отработанной системе. Хотелось чего-то нового попробовать.
В 1992 году ко мне с деловым предложением о совместной деятельности обратился брат моего товарища, который в новой сфере деятельности обещал делить прибыль между его братом, им и мною. Эти условия меня устроили, и я согласился. Мне тогда казалось, что работа в Москве с нефтепродуктами будет более прибыльнее, чем в строительстве, но не всё в этой жизни происходит так, как нам кажется на первый взгляд. И что я для себя уяснил: за восемнадцать лет работы в строительстве и бизнесе, и десяти лет в области юриспруденции, мне пришлось участвовать во многих спорах и конфликтных ситуациях, которые приходилось решать различными способами, но очень часто, добиваясь решения в свою пользу и его исполнения, я все-таки чувствовал неприятный осадок от одного конкретного способа, видел изъяны другого, понимал аморальность третьего и ощущал неготовность общества исполнять решения, вынесенные по исламскому праву, и неспособность государства приводить в исполнение все вынесенные им судебные решения.
В 2009 году, когда мне исполнилось 45 лет, и в очередной раз, с помощью Всевышнего добившись успеха в бизнесе, я на себе почувствовал, что богатство не делает человека уверенным в себе, а рост материального состояния не делает его более счастливым. И в это время у меня появилось стойкое желание заняться таким делом, которое даст мне более глубокий смысл в жизни, чем просто зарабатывать деньги и тратить их на себя, где я могу дальше развиваться, приносить пользу людям и получать от этого моральное и материальное удовлетворение.
В то время, просматривая сайт «Ютуб», я случайно наткнулся на тему медиации и понял, что это именно для меня: помогать людям в конфликтных ситуациях. Так как процедура медиации добровольна и конфиденциальна, а в случае успеха выигрывают обе стороны, то соответственно в ней на порядок меньше негатива должно быть, — подумал я, тем более что при достижении медиативного соглашения происходит резкое снижение напряжения между спорящими сторонами или даже исчерпание конфликта, а медиатор получает море позитива.
— Медиация — это довольно новое слово в нашем обществе. Поясните, пожалуйста, нашим читателям, что такое медиация, какие вопросы она решает и какова ее значимость (выгода) в современном обществе?
— Да, действительно, медиация — это новое направление для нашей страны. Данная профессия зародилась еще в Древней Греции. А само слово «медиация» происходит от латинского mediare — «посредничать». История практической медиации в России насчитывает почти 30 лет, и началась она с деятельности петербургских медиаторов. В 1990-х годах они уже активно работали, в том числе участвовали в разрешении конфликтов при акционировании ряда ведущих предприятий страны. Достижение договоренностей, удовлетворяющих и сотрудников, и администрацию, позволило этим предприятиям избежать развала, сохранить рабочие места и не допустить жестких способов раздела имущества.
Но широкое распространение медиация получила в нашей стране позже, после принятия Федерального закона РФ от 27 июля 2010 года № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)». Кстати, процесс распространения медиации во многих европейских странах начался примерно в то же время. Закон привел к оживлению медиационной практики в различных сферах.
Если оценивать эту сферу с научной точки зрения, то медиация — это прикладная междисциплинарная область деятельности, которая предполагает глубинное обретение человеком медиативного мировоззрения, а не только суммы знаний и техник.
Более простыми словами, медиация — это переговоры с участием третьей, нейтральной стороны, которая является заинтересованной только лишь в том, чтобы стороны разрешили свой спор (конфликт) максимально выгодно для конфликтующих сторон. В общем, медиация — это процесс переговоров, в котором медиатор-посредник является организатором и управляет переговорами таким образом, чтобы стороны пришли к наиболее выгодному реалистичному и удовлетворяющему интересам обеих сторон соглашению. Можно сказать, что медиация является гибкой, неформальной процедурой, ориентированной прежде всего на неюридические аспекты конфликта, но не противоречащей закону.
Что касается выгоды от такой процедуры, надо сказать, что без осмысленного принятия философии медиации невозможно в действительности следовать ее основополагающим принципам, без чего все остальное теряет смысл, оставаясь лишь декларацией, красивой идеей. Ведь в любом случае это хорошая инвестиция в будущую карьеру, так как полученные в ходе обучения навыки можно применять практически в любой сфере, где есть взаимодействие между людьми, а значит, происходят конфликты.
Как мы знаем, спорящие люди очень часто не могут поговорить самостоятельно, потому что их охватывают эмоции, они не доверяют друг другу, проявляют агрессию. И тут на помощь приходит медиатор — беспристрастный и нейтральный посредник, помогающий уладить конфликт. Его цель — организовать переговоры так, чтобы люди пришли к взаимовыгодному решению. Медиатор хочет, чтобы они поняли друг друга и приняли на себя ответственность за произошедшее. Плюс вместе выработали план по устранению конфликта и налаживанию взаимоотношений между собой.
Методы медиации опираются, главным образом, на ведение переговоров в русле сотрудничества. Во время процедуры медиации стороны, участвующие в конфликте, самостоятельно приходят к взаимовыгодному решению, опираясь на опыт, знания и умения медиатора. Но разрешение спора полностью зависит от воли самих спорящих.
В медиации решение о прекращении спора на тех или иных условиях также принимается самими сторонами, так как медиатор не наделен полномочиями принимать или выносить какое-либо решение, обязательное для сторон спора. Роль медиатора заключается в том, чтобы помочь сторонам лучше понять друг друга, достичь согласия; в некоторых случаях — помочь найти варианты условий, на которых может быть урегулирован спор. Этот посредник не исследует доказательства и не дает оценку правомерности требований сторон, его главная задача — обеспечить взаимопонимание между сторонами, выявить и помочь реализовать возможность решения проблемы на условиях, приемлемых для всех участников.
Медиация считается завершенной после заключения письменного соглашения об урегулировании спора, либо в случае, если стороны иным образом договорись о завершении медиации.
— Какие предпосылки появления медиации существовали в России, насколько велика необходимость в ней сегодня, и прижилась ли она на российской почве?
— Россия является частью мирового сообщества. Поэтому у нас в стране в последнее время о медиации стали говорить много и активно. Другими словами можно сказать, что медиация в России пустила корни, но мы находимся лишь в самом начале пути.
Ситуация, которую мы наблюдаем в последние годы, является ярким свидетельством необходимости развития альтернативных традиционным (например, суд) способов разрешения споров, но не для того, чтобы заменить их, а для создания условий выбора наиболее адекватных способов и более ответственного отношения самих сторон к урегулированию разногласий, которые между ними возникли.
Российская судебная система, как мы может наблюдать, сильно перегружена. И особенно в социальной сфере появилась огромная потребность в медиации. Это и вопросы семьи, и защиты прав детей, и здравоохранение. Везде, где человеческий фактор, человеческие отношения играют ключевую роль, медиация необходима в первую очередь. Кроме того, вопросы, связанные с управленческой сферой на самых разных уровнях и в различных контекстах — от государственного и муниципального управления до менеджмента в малом бизнесе и корпоративного управления.
Сегодня медиация — это важнейший инструмент не только урегулирования споров, но и предупреждения их. И чем шире медиация будет использоваться в государственном управлении и социальной сфере, тем выше уровень доверия общества к институтам государственной власти.
Вместе с тем широкомасштабная интеграция медиации — это очень сложная задача. Для развития и распространения любого нового начинания, нового института нужно создать необходимую инфраструктуру. Успех, эффективность интеграции медиации зависят от качества медиативных услуг, от профессионализма медиаторов.
— После принятия в России федерального закона, регулирующего процедуру медиации, прошло более десяти лет. Как изменилась сфера урегулирования споров в России?
— Сегодня, как мы знаем, основная часть споров между хозяйствующими субъектами или физическими лицами разрешается с помощью российского законодательства обращением в судебные инстанции. Но так как суды завалены делами, и, соответственно, исполнение судебного решения часто затягивается, а то и вообще не исполняется, то сегодня люди всё чаще стали обращаться к альтернативным досудебным способам урегулирования спорных конфликтов, прибегая к помощи профессиональных переговорщиков, медиаторов и т. д.
По моему мнению, в нашем российском обществе медиация очень востребована, потому что в обществе, благодаря бесконтрольному вещанию в СМИ вредной для психики взрослого человека информации, и тем более для психики детей, накопилось очень много отрицательной энергии, которая выливается сплошь и рядом в нецензурную брань, когда решение споров принимается только с использованием силы или права. В то же время люди должны понимать, что не все споры являются медиабельными.
Необходимо отметить, что сегодня о медиации мало кому известно, и это потому, что она конфиденциальна. На мой взгляд, это плюс для участников спора, и в то же время сдерживает распространение медиации как современного альтернативного способа урегулирования конфликтов. Что такое медиация, человек понимает только тогда, когда принимает участие в самой процедуре как сторона спора. И в этом смысле медиаторы нуждаются в помощи государства, которое могло бы обязать некоторые споры решать предварительно с помощью медиации. Многое зависит и от активности самих медиаторов, которые, образно говоря, сами должны идти в народ и предлагать свои услуги. Но большинство медиаторов, по моему мнению, не готовы ещё и на это тратить свои деньги и время.
— Можем ли мы назвать медиацию посредничеством? В чем ее отличие от обычного судебного разбирательства?
— Дело в том, что посредничество может быть разным, а медиация — это особый вид посредничества. Медиатор помогает в разрешении спора, но не разрешает его сам. Медиатор, в отличие от обычного посредника, не высказывает своего мнения, суждения о том, как должен быть разрешен спор, в отличие от арбитра или судьи, не выносит решения по спору.
Медиатор помогает участникам лучше понять свои собственные интересы и, создавая пространство безопасности, содействует им в их самостоятельном поиске выхода из конфликтной ситуации, выработке взаимоприемлемых решений, которые бы отражали их собственные интересы и потребности. Медиатор помогает структурировать переговорный процесс, задает правильные вопросы и поддерживает участников, но при этом он не дает никаких советов и старается не влиять на содержательную сторону разрешения спора. Стороны спора сами вырабатывают решения, которые их устроят, и которые они потом будут исполнять.
Обращаясь в суд, к третейскому судье, обычному посреднику, стороны отказываются от права самостоятельно урегулировать свои разногласия и, вместе с этим, от возможности влиять на исход возникшего противостояния. Медиация дает им возможность сохранять контроль над содержанием договоренностей и тем, каким образом эти договоренности достигаются. Именно стороны спора являются собственниками процесса, и вся ответственность за принимаемые решения тоже остается за ними. Именно поэтому более 85% договоренностей, достигнутых в результате медиации, исполняются сторонами добровольно.
— Как известно, у ряда народов России, в особенности на Северном Кавказе, имеются глубокие традиции урегулирования конфликтов, примирения враждующих сторон —маслиата. Какие различия существуют между маслиатом и медиацией?
— Начнем с того, что маслиат (в переводе с арабского «примирение, общее благо») — третейский или посреднический способ урегулирования проблем, получивший распространение на Северном Кавказе. Наиболее часто к маслиатному способу примирения в историческом прошлом прибегали при острых конфликтах — убийствах, похищениях женщин, межтерриториальных и межэтнических конфликтах.
В то же время маслиат — это компромисс. Компромиссное решение, договоренность, при которой одна сторона может обеспечить реализацию своих интересов за счёт ущемления потребностей и интересов другой стороны. Это разрешение конфликтной ситуации с участием третьей уважаемой стороны путём взаимных уступок, уступок ради достижения какой-либо цели, вопреки некоторым своим желаниям. В силу этого снижается процент добровольного исполнения такого решения.
Медиация же — это возможность достижения соглашения, отвечающего потребностям и интересам всех участников спора. Цель медиации в идеале — исчерпать конфликт. Прийти сознательно к взаимоприемлемому решению — консенсусу. В этом случае процент добровольного исполнения такого решения, согласно статистике, доходит до 90-99%.
Одним из ключевых моментов, определяющих ценность подхода к медиации, основанного на понимании, является то, что эта процедура представляет реальную альтернативу. Другими словами, медиация, основанная на понимании, предлагает людям, оказавшимся в ситуации конфликта, путь совместной работы над принятием решений, которые разрешат спор. Этот нетрадиционный подход к конфликту базируется на простом исходном условии: именно те, кто породили конфликт, и те, кто является его собственником, лучше других знают, каким должно быть самое мудрое разрешение спора. Но они, вполне возможно, нуждаются в помощи, и задача медиатора — помочь им озвучить это в диалоге, дать им чувство спокойствия, ощущение, что они могут говорить всё, что думают. Помочь им достичь настолько полного понимания ситуации, насколько это возможно, и создать такие условия, чтобы они могли принимать решение совместно.
— Скажите, медиация и психологическое консультирование — это одно и то же?
— Понимаете, медиатор прежде всего ориентирован на достижение четких соглашений между участниками спора. Психолог же нацелен на то, чтобы люди лучше осознали свое поведение. Медиатор делает свое дело, исключая эмоции. Психолог учитывает, что чувствуют люди — участники спора или конфликта. Еще медиатор сосредоточен на том, как люди хотят видеть свое будущее. Психолог чаще всего исследует прошлое, подробно выясняет настоящее и знакомится с поведением человека. Медиатор контролирует процесс, но не стремится влиять на участников или результат. Психолог может повлиять на стороны в принятии решений. Медиатор организует переговоры между сторонами лицом к лицу и сам присутствует при этом. Психологу не обязательно видеть обе стороны одновременно. Медиация требует от обеих сторон добровольной готовности к переговорам. Психологи могут работать с одной из сторон, даже если вторая сторона не готова или не желает этого. И наконец, медиация имеет временные рамки — одна или несколько встреч, когда как психологическое консультирование требует долгого времени: все зависит от потребностей клиента и от его поведения.
— Каковы принципы медиации?
— Это, во-первых, добровольность, равноправие сторон, нейтральность, беспристрастность медиатора и обязательная конфиденциальность.
В отличие от судебной тяжбы, вступление всех спорящих сторон в процесс медиации является добровольным, а медиатор — свободно выбранным. Никто не может заставить стороны участвовать в медиации, если они не хотят этого по какой-либо причине. Этот принцип проявляется и в том, что все решения принимаются только по взаимному согласию сторон, и в том, что каждая сторона в любой момент может отказаться от медиации и прекратить переговоры. Прежде чем начинать медиацию, медиатор обязательно обсуждает вопрос добровольности и старается добиться последней от каждой из сторон.
Пожалуй, главный принцип работы медиаторов заключается в равноправии сторон, при котором ни одна из сторон не имеет процедурных преимуществ. Им предоставляется одинаковое право высказывать свои мнения, определять повестку переговоров, оценивать приемлемость предложений и условий соглашения и т. д.
Что касается нейтральности и беспристрастности медиатора, то тут необходимо отметить, что медиатор сохраняет независимое, беспристрастное отношение к каждой из сторон и обеспечивает им равное право участия в переговорах. Если медиатор чувствует, что ему трудно сохранить нейтральность и что ему не удаётся избавиться от возникающих у него эмоциональных оценок, он отказывается от ведения процесса.
И всё, о чем говорится или обсуждается в процессе медиации, остается внутри этого процесса. Медиатор не может выступать в качестве свидетеля, если дело все-таки будет передано в суд, и не сообщает одной стороне информацию, которую он получил от другой в процессе индивидуальной беседы, если не получил на это специального разрешения от сообщившего информацию.
— Что можно отнести к преимуществам медиации?
— Главными преимуществами медиации являются не правовые претензии, связанные с прошлым, а будущие интересы партнеров по конфликту и возможность сохранения нормальных отношений в перспективе (после развода, в бизнесе и т. д.). Также заметны преимущества такой процедуры, когда речь идет о длительных, значимых отношениях (например, если при последствиях развода затронуты интересы детей, или при длительных деловых отношениях). Как известно, судебные процессы публичны, а если стороны предпочитают сохранить полную конфиденциальность, медиация — самый лучший выход.
Любой судебный спор стоит немалых денег, применение медиативных процедур позволяет сэкономить не только деньги, но и время, сократить иные нематериальные издержки. Притом, медиация ориентирована не столько на конфликт (выяснение кто прав, а кто виноват) или на выигрыш, сколько на конструктивный поиск решений.
— Какие цели ставит перед собой медиатор: заключение перемирия, подписание мирового соглашения и так далее? К чему в конечном итоге он должен привести противоположные стороны?
— Необходимо понять, что в процедуре медиации цели ставит не медиатор, а спорные стороны. Ещё раз повторюсь: медиатор не наделен властью принятия или вынесения решений. Если какие-то решения будут приняты участниками спора, то это может произойти только в соответствии с их волеизъявлением, любые договоренности заключаются лишь по их взаимному согласию.
Если медиатор не будет независим и беспристрастен, встанет на чью-то сторону в споре и попытается как-то манипулировать участниками, то такой медиатор просто будет дисквалифицирован. Хороший профессиональный медиатор старается не вести стороны куда-то, а следовать за ними. Он старается создать условия для свободного и открытого диалога между участниками переговоров, создать условия для их самоопределения. Если медиатор чувствует, что не может оставаться беспристрастным в отношении обсуждаемой ситуации, или есть основания для нанесения ущерба его непредвзятости или восприятия его таковым сторонами (например, возможный опосредованный конфликт интересов), то он обязан сообщить об этих обстоятельствах сторонам.
Кроме того, в соответствии с законом медиатор, даже если он юрист по образованию, не может консультировать стороны по правовым вопросам. Также медиатор не должен предлагать сторонам свои варианты возможного урегулирования спора, и может от этого воздержаться даже в том случае, если стороны попросили его об этом, но он считает это преждевременным и/или наносящим ущерб процессу достижения договоренностей и их качеству.
— Скажите, пожалуйста, реально ли перейти в процедуру медиации, когда стороны уже конфликтуют, а возможно, конфликт тянется уже не один год?
— Да, это абсолютно реально. Медиация может быть применена независимо от того, какой стадии конфликта достигли стороны. Это может быть на стадии судебного разбирательства, до или после суда. Медиация как переговоры возможна на любой стадии конфликта, независимо от того, имеет ли место решение суда или какого-то иного государственного органа. Часто после нескольких лет тяжелых судебных разбирательств, стороны, вымотанные тяжбами, судебными расходами, уставшие от обид и оскорблений, хотят лишь одного — завершить весь этот ад. Но никто не хочет сдаваться первым, боясь показать свою слабость или признать вину. К этому времени у сторон складывается ошибочное мнение о том, что мирное завершение конфликта невозможно. Любое общение в такой ситуации начинается с взаимных оскорблений, и ими же и заканчивается. А неграмотные адвокаты зачастую только подогревают этот спор. Конструктивный разговор без вмешательства третьих лиц становится невозможен.
Почему с помощью медиации становится реальным решение даже затяжного сложного конфликта? Потому, что медиатор помогает сторонам взглянуть на проблемы немного шире и извне. Как говорил Альберт Эйнштейн, невозможно решить проблему на том же уровне, на котором она возникла. Для решения необходимо подняться на уровень выше. Медиатор, участвуя, как посредник в переговорах, помогает сторонам подняться на следующий уровень. Посредник помогает сторонам осознать истинные интересы каждой стороны. Дело в том, что изначальные позиции в конфликте могут не отражать того, что действительно стороны хотят достигнуть. Простой пример: требование выплаты не всегда означает, что сторона хочет получить деньги. За этим может прятаться потребность во внимании, удовлетворение потребностей в безопасности, признание вклада в общее дело и многое другое. Находясь в долгом и изматывающем конфликте, стороны не могут без посторонней помощи выйти из этой системы.
Медиатор, действуя выверенными и продуманными инструментами, помогает сторонам прийти к пониманию того, как каждый из них может удовлетворить собственные интересы, при этом соблюдая взаимное уважение.
Встает больной вопрос о том, как же прийти к процедуре медиации, если стороны практически не общаются, и ни одна из сторон не хочет «идти с повинной» и «просить перемирия». И тут важно знать, что медиация вовсе не означает признать свою вину. Медиатор — не судья и не защитник одной из сторон. Он не оценивает позиции, правомерность действий и не присуждает сторонам победу или поражение.
Для того, чтобы инициировать процедуру медиации, достаточно одной стороне обратиться к медиатору за консультацией. Второй стороне предложение пройти медиацию может направить сам медиатор. Обращение к медиатору говорит лишь о том, что одна из сторон устала от спора и видит, насколько ценно его мирное завершение. Причем инициируют процедуру медиации не только ответчики, которые вынуждены обороняться, но и истцы, обратившиеся в суд за защитой своих прав. Это обусловлено тем, что все понимают: выгоднее получить реальное решение конфликта, чем решение суда на бумаге, которое никогда не будет исполнено. В конечном итоге стороны могут получить выход из своей проблемы, а не долгие месяцы и годы в суде, а затем еще и в попытках реализовать вынесенное решение.
— Можете поделиться наиболее запомнившейся историей урегулирования конфликта из вашего личного опыта?
— Учитывая то, что медиация — конфиденциальна, я не имею права разглашать без согласия участников спора их истории. Но разрешение на разглашение одного из таких конфликтных дел я получил у спорных сторон, поэтому расскажу.
Этот конфликт произошел между двумя собственниками пятиэтажного здания в Москве, где одна сторона владела первым этажом, а другая — пятым. За несколько лет у них набралось много претензий друг к другу: по расходам на содержание общей придомовой территории и общей собственности этого здания (крыши, коммуникации и т. д.). Они судились в течение нескольких лет в Арбитражном суде Москвы, каждый раз выдвигая через своих представителей разные претензии, при этом никто не уступал и не признавал свою вину. На очередном заседании суда, где я присутствовал как медиатор, судья обратился к обоим представителям собственников конфликта с предложением попытаться урегулировать их спор с помощью медиации.
Адвокаты сторон также согласились с предложением судьи, так как, видимо, уже сами устали от этого дела. Я сказал, что на медиации обязательно должны присутствовать собственники конфликта и доверители. В согласованный с обеими сторонами день мы все вместе встретились в комнате примирения Арбитражного суда г. Москвы. Медиаторов представляли я и приглашённая мной моя коллега Ирина Бушмелёва. Это важно для гендерного равноправия во время медиации. С обеих сторон были двое мужчин — собственники конфликта, и две девушки — их представители в суде. По моему предложению медиацию этого спора вела Ирина Бушмелёва, я же был ко-медиатором (то есть её напарником).
Состояние эмоциональное собственников конфликта было очень напряжённое. Они не понимали, что такое медиация и зачем им надо на ней присутствовать, если они и так уже наняли адвокатов. Поэтому в начале процедуры стороны вели себя очень агрессивно друг к другу. По ходу встречи каждой стороне была предоставлена возможность высказаться и донести до другой стороны все свои претензии, и после этого напряжение между спорщиками стало спадать, и у них начался конструктивный разговор, в ходе которого стороны сами стали отказываться от некоторых своих претензий, чтобы сохранить нормальные деловые отношения между собой.
По окончании процедуры, которая длилась 2,5-3 часа, и подписания медиативного соглашения обе стороны улыбались, пожимая друг другу руки и выражали нам, медиаторам, искреннюю благодарность за помощь в исчерпании их многолетнего конфликта. А одна сторона дословно сказала следующее: «А я и не предполагал, что медиация — такая хорошая вещь, и спасибо вам за помощь в исчерпании давнишнего конфликта». Это было для нас с коллегой самой большой наградой, которую мы желали получить от своей работы.
— Согласитесь, у людей всегда будут сомнения в том, что переговоры вообще помогут решить спор.
— Да, такие сомнения всегда были, есть и будут, потому что человек не может не думать. И для выражения этих сомнений существуют типичные фразы типичного клиента: «Да мы уже пробовали договориться», «Он и слышать ничего не хочет», «У нас такие отношения, что мы даже разговаривать не хотим» и так далее. Но на самом деле даже застарелый конфликт может быть решен, благодаря технологии медиации. Особенно это стало реальным в последние годы, когда развитие медиации набрало хороший ход. Судебная система по-прежнему далека от совершенства: дела могут тянуться по нескольку лет, судебные расходы растут, а исполнение судебных решений зачастую невозможно. В этих условиях технология медиации, которая позволяет просто договориться, охватив не только предмет спора, становится на вес золота.
— Нередко одна сторона конфликта желает примирения, а другая и слышать об этом не хочет. Как в таком случае должен поступить медиатор?
— Во-первых, процедура медиации добровольна. И если одна сторона отказывается от переговоров, то этот спор не медиабельный. Но в то же время, если одна сторона желает примирения, то она может в одностороннем порядке обратиться к медиатору или в организацию, осуществляющую деятельность по предоставлению медиативных услуг, с заявлением урегулировать их конфликт с помощью медиации. Получив такое заявление, медиатор обращается ко второй стороне с предложением обсудить создавшуюся ситуацию и попытаться урегулировать их конфликт с помощью медиации. Если вторая сторона готова и желает разрешить спор, то, возможно, в ходе обсуждения с медиатором он изменит своё отношение к рассматриваемому вопросу, и стороны подпишут медиативное соглашение. В своей работе знающий свое дело специалист будет стремиться снизить напряженность конфликтной ситуации и выявить имеющиеся у сторон недопонимания. Здесь всё зависит от знаний, опыта и настойчивости медиатора.
— В каких областях наиболее часто применяется медиация, кто обычно прибегает к услугам медиаторов, и какие споры чаще всего приходится разрешать медиатору?
— К процедуре медиации наиболее часто прибегают по спорам из гражданских правоотношений (предпринимательская, иная экономическая деятельность и др.), а также часто встречаются споры из трудовых и семейных правоотношений и споры в банковской и страховой сфере. Довольно редко, но тоже встречаются споры, связанные с авторским правом и интеллектуальной собственностью, а также межкультурные конфликты и многое другое. Одним словом, медиаторы работают с самыми разными спорами: коммерческими, корпоративными, соседскими, в сфере здравоохранения, образования, ЖКХ и т. д.
На сегодняшний день в России, наверное, количественно больше всего медиаций по спорам, связанным с семейными отношениями: разводы, родительские обязанности, раздел семейного имущества. Это общемировая тенденция. Люди обращаются к медиатору, потому что ценят возможность обсудить свои проблемы в доброжелательной неформальной обстановке и, что немаловажно, конфиденциально. Люди не хотят выносить сор из избы, хотят сохранить нормальные человеческие отношения, даже если брак уже распался. Им нужно как-то строить новые отношения, решить вопросы о том, как они будут дальше воспитывать общих детей. Для всего этого медиация — очень подходящий формат. Но здесь тоже требуются очень большие усилия, чтобы стороны смогли принять информированное решение об участии в процедуре медиации.
В России бизнес-сообщество пока менее активно в отношении медиации, но постепенно все больше предпринимателей начинают обращаться к медиации. Многое тут зависит и от юридического сообщества: от судей, которые должны компетентно направлять на медиацию, от адвокатов и юристов, к которым стороны обращаются за представительством. Большую роль могут и должны играть корпоративные юристы, для которых медиация — это возможность повысить эффективность усилий, направленных на защиту интересов своей компании, работодателя.
— Давайте поговорим о том, как обстоят дела с разрешением многих спорных моментов у нас, в Республике Ингушетия. В каких, на ваш взгляд, областях жизнедеятельности людей на территории республики медиация наиболее необходима? Где наиболее остро стоят вопросы, в разрешении которых медиация может сыграть решающую роль? Это школы, больницы, а может, семейные баталии, нередко приводящие к нарушениям национальных традиций?
— По моему мнению, в Ингушетии медиация востребована во многих областях жизнедеятельности людей: в образовании, здравоохранении, семейных и имущественных спорах, сфере предпринимательства, строительстве, а также в области межнациональных отношений. Очень часто люди не имеют возможности остановить конфликт в самом начале его развития, потому что просто не знают, к кому обращаться, или не уверены в компетенции посредника, в его беспристрастности, прозрачности.
Однажды, когда я обратился к директору одной из школ Ингушетии с информацией о пользе медиации, она мне прямо заявила: «Мне медиатор в школе нужен на постоянной основе как воздух. Я не имею возможности полностью сосредоточиться на своей работе, так как приходят родители и безапелляционно во всем винят преподавателей, перекладывая на них ответственность за плохую успеваемость их детей, да ещё и за их воспитание. А когда я начинаю объективно подходить к тому или иному случаю, отстаивая права преподавателей, родители сразу бегут в районо или министерство образования и пишут жалобы. И вот этими жалобами по приказу сверху я вынуждена бываю заниматься постоянно».
Теперь давайте возьмем сферу здравоохранения. Здесь также постоянно происходят споры из-за претензий пациентов к качеству лечения, и в этих спорах присутствие медиатора поможет вести конструктивный разговор без эмоций, оскорблений и угроз.
Что касается сферы строительства, которая занимает большую часть экономики республики, я, как строитель по своему первому образованию, вижу огромное поле деятельности для урегулирования споров в досудебном порядке с помощью медиации.
Ну а в области семейных отношений у нас море проблем, и море работы для медиатора. В сфере межнациональных взаимоотношений с соседними народами у жителей республики очень много конфликтов и проблем, которые способен разрешить специалист, занимающийся этно-медиацией.
Если говорить более обобщенно и постараться ответить на вопрос, чем медиация привлекательна для Ингушетии, то надо сказать, что привлекает она добровольностью, конфиденциальностью, равенством и равноправием сторон, беспристрастностью, нейтральностью, а также открытостью и прозрачностью. Поэтому, чем больше людей в Ингушетии пройдут базовый курс медиации, тем больше конфликтов растворятся сами по себе.
Почему я говорю об этом так уверенно? Да потому, что когда я в Москве прошел этот базовый курс, вокруг меня растворилось до 90 процентов моих конфликтов, которые у меня были или тлели с соседями, родственниками, коллегами и т. д., и перестали возникать новые.
— Абу Бакр Алиханович, перечислите, пожалуйста, основные знания и профессиональные навыки, которыми должен обладать медиатор? Кто может им быть, можно ли стать медиатором без высшего юридического образования?
— Медиатор — это прежде всего человек, который умеет слушать, поддерживать внимание на протяжении нескольких часов процедуры. При этом с пониманием относиться к происходящему и уметь дистанцироваться от своих суждений, создавая пространство для равноправного диалога между участниками конфликта. Другими словами, одним из принципиальных требований к работе медиатора является умение придерживаться золотой середины. А значит, быть равноудаленным, беспристрастным, не осуждающим, находиться на заднем плане, когда стороны ведут конструктивное обсуждение.
Для медиатора важно умение не навязывать свое собственное видение ситуации, воспринимать разные точки зрения и быть чувствительным к культурным различиям. То, что одним кажется само собой разумеющимся, для других совсем не так очевидно, и медиатор — это такой человек, который способен работать в контексте культурных различий, содействуя сторонам в формировании общего, понятного языка взаимодействия.
Кроме того, медиатор — это человек с хорошо развитым социальным интеллектом, коммуникативными навыками, он умеет быть естественным, создавать рабочую атмосферу, а если нужно — разрядить обстановку уместной и своевременной шуткой. Поэтому человек, избравший эту профессию, должен иметь энергию, оптимизм, упорство и целеустремленность, когда другие участники процесса теряют надежду. Уверенность, творческий настрой, решительность, чувство юмора, эмпатичность — вот неотъемлемые черты профессионального медиатора.
Согласно ФЗ № 193 от 2010 года осуществлять деятельность медиатора на профессиональной основе могут лица, достигшие возраста 25 лет, имеющие высшее образование (не обязательно юридическое) и получившие дополнительное профессиональное образование по вопросам применения процедуры медиации. На вопрос, кто лучший медиатор: юрист, психолог, учитель, социальный или медицинский работник — однозначного ответа никто вам не даст, потому как видно из практики, основное образование может как помогать, так и мешать в работе медиатора.
— Насколько сегодня перспективна профессия медиатора в условиях российских реалий? Эта должность обязательно рассчитана на опытных и зрелых профессионалов, или же подходит также и для молодых специалистов?
— Профессия медиатора перспективна. И очень важно, чтобы представители юридических профессий и всех социально ориентированных, помогающих профессий, а также предприниматели, управленцы понимали, что базовые знания о медиации и основы медиативного подхода (разработаны Центром медиации и права) им необходимы для сохранения и совершенствования профессиональной компетентности в своей основной деятельности. Поэтому учиться медиации нужно не только для того, чтобы стать медиатором, но и чтобы на должном уровне выполнять свои обязанности в основной профессии.
Россияне начинают потихоньку осознавать, что умение договариваться со своими оппонентами на основе взаимного признания и уважения чужих интересов — неотъемлемая часть жизни в цивилизованном обществе. И поэтому медиация становится востребованной. Я считаю, что выпускникам юридических факультетов идти в медиаторы сразу после вузовской скамьи несколько рано: в этой профессии все-таки важно обладать жизненным опытом и мудростью, которые приходят с возрастом. Важно, чтобы уже в вузе была возможность познакомиться с медиацией. Неплохой вариант (так многие поступают) — сначала начать работать юристом, пройти обучение медиации и постепенно уделять этому делу все больше и больше своего рабочего времени, если есть интерес и желание со временем заниматься медиацией профессионально. Сначала необходимо пройти обучение по программе «Медиация. Базовый курс» (120 академических часов).
— Нужно ли медиатору обладать знаниями в области информационных технологий и зачем?
— Конечно же, нужно, как и любому другому человеку, ведь в современном мире владение компьютером — это вторая грамотность. Если стороны не могут встретиться лично, например, в трансграничных спорах, иногда медиатору приходится даже проводить процедуру в формате видеоконференции.
— Бесспорно, как и любая другая работа, процесс медиации отнимает много душевных сил и энергии. Как в таком случае вам удается поддерживать себя в форме и сохранять профпригодность?
— Чтобы поддерживать себя в тонусе, спокойно переносить нагрузки и не допускать внутреннего выгорания, я стараюсь спать не менее 8 часов в сутки, питаться только здоровой и полезной пищей и заниматься спортом. Кстати, могу порекомендовать скандинавскую ходьбу, как очень действенную физическую нагрузку, а также бег трусцой, плавание и прогулки по лесу. Это я знаю из своей собственной практики. Также я много читаю разной литературы, но для поддержания внутреннего спокойствия предпочтение отдаю священным мусульманским книгам. Считаю, что для того, чтобы поддерживать свой профессионализм на высоком уровне, медиатор должен постоянно заниматься самообразованием в разных областях, так как медиация — это междисциплинарная наука. Это и юриспруденция, и психология, и социология, и конфликтология и т. д.
