Военный врач Долтмурзиев Сулейман Дениевич происходил из семьи известных потомственных военных, но, несмотря на это, он выбрал иной профессиональный путь и по зову сердца стал заниматься оздоровлением людей.
Выходец из небольшого селения Кескем Пседахского района Терской области Сулейман Долтмурзиев всю свою сознательную жизнь считал борьбу за человеческое здоровье высшей степенью чести, поэтому он не пожалел для этого ничего.
Он родился в достойной семье царского офицера Дени Долтмурзиева 3 сентября 1899 года и семнадцатилетним юношей после окончания Владикавказского реального училища принял активное участие в гражданской войне в качестве адъютанта отдельного ингушского партизанского отряда, действовавшего против белых банд генерала Шкуро под Владикавказом.
После установления советской власти С. Долтмурзиев становится инструктором Дома Пролеткульта в г. Владикавказе. В конце 20-х годов, будучи студентом Московского медицинского института, Сулейман Дениевич работает в составе экспедиции Ростовского научно-исследовательского института, исследовавшей Ачалукские воды на предмет их целебности. Именно на основе заключения, сделанного этой комиссией, Ачалукские воды стали известны на всем Северном Кавказе, как лечебные.
Не только доктор
Кроме учебы в медицинском институте, Сулейман Долтмурзиев принимает участие в общественной жизни края и живо интересуется литературой. Свои первые успехи молодой автор связывает с тем, что знакомится с главным редактором газеты «Сердало» Заурбеком Мальсаговым, который после нескольких встреч предлагает ему публиковаться у них. Таким образом, вскоре на страницах газеты «Сердало» Сулейман печатает свои первые прозаические произведения, написанные на злобу дня. Также как и другие ингушские писатели, которые с середины 20-х годов начали проявлять интерес к дореволюционной жизни народа, Сулейман Долтмурзиев в своем творчестве делает акцент на тему гражданственности и патриотизма. Как и у многих писателей того времени, его проза носит декларативный, лозунговый характер.
К примеру, рассказ Сулеймана Долтмурзиева «Кинжал», опубликованный в 1926 году в газете «Сердало», повествует о трагических последствиях межнациональных столкновений. Как оказалось, в основу произведения легли события, очевидцем которых был сам автор, который как нельзя лучше отразил особенности политики, проводившейся на Кавказе царским режимом. А как мы знаем, царское правительство не раз стремилось покорить горцев и подавить их национальную культуру, не считаясь с их традициями и нравами. Долтмурзиев в своем рассказе очень живо и правдиво описывает так называемую «ермоловскую» эпоху, когда вся территория Кавказа была превращена в военный полигон захватнических действий. Также он на личных примерах показывает, каким образом для казаков здесь создавались условия, чтобы воспитывать в них дух ненависти к кавказским горцам. И эта была самая большая проблема в межнациональных отношениях в регионе.
Мотив осуждения политики стравливания народов в Российской империи присутствует и в другом, более объемном произведении С. Д. Долтмурзиева — повести «Красный Верден», на страницах которой отражены проблемы социальной, экономической и культурной жизни ингушей и причины их отставания от цивилизации. И одной из самых главных причин бедственного положения ингушского народа автор повести считает колонизаторскую политику царских властей.
В том, что Долтмурзиев — убежденный сторонник нового советского строя, ещё раз подтверждает другой его рассказ — «Во имя адата», опубликованный в 1927 году в газете «Сердало». Здесь автор обращается к теме освобождения народа из «мрака невежества» — одной из основных тем просветительства. И решение этой задачи осуществляется им в духе нового времени.
Главное — защита Отечества
В начале 30-х годов Сулейман Долтмурзиев оканчивает свою учебу на врача в Северо-Кавказском медицинском институте, куда он перевелся из московского вуза по семейным обстоятельствам. Став дипломированным врачом, работал заведующим здравпунктом на Ларском руднике, главным врачом Назрановского района, где вместе с ним работали и две сестры Тутаевы: Асият и Нина.
В начале Великой Отечественной войны Сулейман Долтмурзиев добровольцем уходит на фронт. Но военное руководство края, узнав, что он является дипломированным медиком, назначает его на место начальника госпиталя в с. Ангушт Пригородного района, в котором работали врачи из самых разных уголков страны, а также были медработники из того же селения. Как мы знаем, все больницы и даже небольшие медицинские пункты в Ингушетии на тот период работали в режиме военных госпиталей, потому как линия фронта находилась совсем близко: на подступах к городам Орджоникидзе (ныне — Владикавказ) и Малгобек. Как вспоминали очевидцы тех событий, раненых везли сюда потоками и их было так много, что медперсонал с трудом успевал их обслуживать.
Накануне депортации ингушей в Сибирь Сулейман Долтмурзиев работал уже главным врачом республиканской больницы по ул. Томаева в г. Орджоникидзе, которая в народе называлась «ингушской» больницей. И когда по указу Сталина на территории Чечено-Ингушской АССР началась операция «Чечевица», Сулейман Дениевич находился в командировке по работе в другом регионе. Только по приезду домой он узнал, что его народ изгнали из родных домов. Местное руководство по линии медицины долго уговаривало Долтмурзиева остаться в городе и продолжить врачевание, ведь специалистов подобных ему во всей республике сыскать было трудно, но Сулейман Дениевич предпочел воссоединиться со своим народом и отправился вслед за ссыльными ингушами самостоятельно.
Вдали от родины
Как рассказывали многие очевидцы тех далеких трагических событий, в Казахстане, несмотря на бесчеловечные условия жизни, Сулейману Дениевичу быстро удалось вжиться в свою профессиональную деятельность и продолжить работу не только в сфере здравоохранения, но и в преподавательской среде. Идя в ногу со временем, он, даже будучи в неволе, начал системно разрабатывать и внедрять меры, направленные на поддержание здоровья граждан: занимался гигиеническим воспитанием, санитарным просвещением народа, объяснял необходимость здорового образа жизни, искал механизмы, позволяющие лечить тяжелобольных людей, от которых традиционная медицина отказывалась. Причем, многие программы в этом направлении, которыми руководствовался наш герой, не имели аналогов.
Также, будучи наставником при подготовке медицинских кадров, Сулейман Дениевич большое внимание уделял формированию не только профессиональных знаний и умений, но и морально-нравственному воспитанию будущих врачей. Иными словами, личность врача он рассматривал как центральный компонент системы врачебной деятельности, обеспечивающий ее успешность в решении самой гуманной миссии на земле.
А самым ключевым требованием к медицинскому работнику он считал развитие у него высокого уровня ответственности за свои действия. «Несомненно, — говорил он, — врач должен не только обладать знаниями, навыками, аналитическим мышлением, но и высокой духовностью, благожелательностью по отношению к коллегам и пациентам, нести положительный эмоциональный заряд».
Даже находясь в ссылке, С. Д. Долтмурзиев продолжал повышать свою квалификацию. Он с отличием окончил вечернюю партийную школу и в 1950 году поступил в Университет марксизма-ленинизма, после которого ему поручают различные руководящие должности. В 1955 году его назначили главным врачом Талды-Курганского психоневрологического диспансера и избирали в Обком союза медработников Казахстана, а в 1957 году он стал всенародно избранным депутатом в Талды-Курганском горсовете депутатов трудящихся.
Боль за потерю родных
После реабилитации семья Долтмурзиевых, как и многие другие, возвратилась на родину не полностью, но больше всего Сулейман переживал за брата Султан-Бека, который умер в Талды-Кургане в 1952 году. Сулейман всегда гордился своим старшим братом, за которым чувствовал себя как за каменной стеной. А гордиться было чем: ротмистр Российской Императорской армии, полковник Султан-Бек Долтмурзиев был Полным Георгиевским кавалером и кавалером орденов: Святого Станислава 2-й ст. с мечами, Святого Станислава 3-й ст. с мечами и бантом, Святой Анны 3-й ст. с мечами и бантом, Святой Анны 4-й ст. и обладателем именного золотого оружия. Знаменитый Султан-Бек Долтмурзиев, победным маршем пройдя Первую мировую, показал себя дерзким и отважным воином, который думал прежде всего о целости и сохранности своего подразделения. После гибели брата Асолта, не дожившего до своего 25-летия, Султан-Бек бился, как лев, мстил врагу за погибшего брата, воевавшего рядом.
С установлением Советской власти Султан-Бек служил в Туркестанском военном округе, командовал кавалерийской сотней. Но в 1925 г. за содействие в пропуске через государственную границу бывших соратников, офицеров Императорской армии, Султан-Бек был арестован органами ВЧК. И когда это стало известно Сулейману, он под прикрытием членов московского медицинского сообщества смог проникнуть в Ростовскую тюрьму в качестве лекаря и передать своему брату записку, где была расписана схема дальнейших действий, которые следовало предпринять, чтобы избежать дальнейшего заточения. В итоге Султан-Бек был освобожден из-под ареста по личному приказу С. Буденного. Позже он вышел в отставку и стал заниматься адвокатской и публицистической деятельностью. Но Султан-Беку не было суждено избежать участи многих своих соотечественников: в середине 30-х гг. он снова стал преследоваться органами НКВД и ВЧК и был арестован по делу об убийстве С. Черноглаза. Несмотря на физическое и эмоциональное давление, Султан-Бек Долтмурзиев остался несгибаемым воином: не согнулся под пытками и не опустился до наветов. Такие преследования в отношении славного ингушского офицера, который доблестно воевал в Первой мировой войне, продолжались до тех пор, пока он вместе с ингушским народом не подвергся тотальной депортации. Из мест заключения его выслали в поселок Текели Северного Казахстана, где неподалеку проживали его родные, но по закону военного времени Султан-Беку запрещено было передвигаться и встречаться с ними. Так и прошли последние годы его жизни в пронзительной тоске по родине и в полном разочаровании к действующим властям. Бесконечные тюрьмы отняли у него здоровье, а советская власть — родину.
Добрая память
Сулейман сильно переживал по поводу безвременной кончины брата и говорил, что без него даже мечты возвратиться на родину потеряли всякий смысл и интерес. Об этом и о многих других эпизодах жизни Сулеймана Долтмурзиева очень часто при встречах с журналистами рассказывал заслуженный ветеран спорта, пропагандист и популяризатор оздоровительного спортивного бега, ныне покойный Висан-Гирей Барханоев, который был родом из того же селения, что и Сулейман Дениевич.
Висан-Гирею было 13 лет, когда его семью отправили в ссылку в Казахстан. Но выслали их из города Владикавказа, куда семья переехала жить перед самым началом Великой Отечественной войны. Отец Висан-Гирея работал завхозом в торговом техникуме, поэтому можно сказать, что их семья не бедствовала. Во Владикавказе рядом с ними проживал их дядя Сулейман Долтмурзиев. К тому времени он был уже довольно известным врачом и работал в центральной городской больнице.
«Сулейман был выходцем из благополучной и состоятельной семьи, которая до высылки проживала в центре Владикавказа и владела большой частью недвижимости. Но это не давало ему и другим членам семейства никакой поблажки и освобождения от занятости, наверное, потому, что их родители приветствовали закоренелый культ труда и не любили лентяев и бездарей, -вспоминал Висан-Гирей. — Да и вообще, род Долтмурзиевых издревле считался родом воинов, и потомки этой фамилии хранят много историй о бесстрашных его представителях. И, кстати, последний защитник Брестской крепости, Барханоев Уматгирей, тоже один из них!
К моменту высылки ингушей Сулейман считался высокопрофессиональным специалистом в области медицины и был одним из немногих дипломированных врачей среди ингушей. Также он был известен и как писатель. Однако продолжить свою врачебную карьеру ему не удалось: высылка перечеркнула все... Старшие рассказывали, что, когда ингушей выселяли, Сулеймана не было дома, и ему самому пришлось ехать вдогонку за своим народом. Самыми тяжелыми в суровой Сибири для нас оказались первые годы, которые мы провели на станции Киялы, где от холода и голода умерла наша мама. Но, как бывало в прошлом не раз, нашу семью снова выручил Сулейман Долтмурзиев, который к тому времени работал в самой крупной городской больнице г. Талды-Кургана. Узнав о бедственном положении нашей семьи, Сулейман Дениевич сделал ходатайство, по которому нам разрешили переехать к нему. В итоге нам удалось поселиться недалеко от Талды-Кургана в районном центре с названием Карабулак. Это было очень благодатное место, в отличие от станции Киялы, где мы изначально были определены. Благодаря усилиям Сулеймана Дениевича в нашей семье наконец-то наступил достаток, и к нашему счастью, здесь проживали представители многих ингушских тейпов, а также чеченцы, балкарцы, немцы — все ссыльные. В школе я учился хорошо, особенно хорошо давалась мне математика. Я дружил со многими ингушскими ребятами и парнями постарше. Но самым надежным своим другом и товарищем я считал старшего сына Сулеймана Долтмузиева — Хаджимурата, который работал мастером на Текелийском свинцово-цинковом комбинате. Я много раз бывал у Хаджимурата в гостях, и знал, что у него такая же широкая душа, как и у своего отца. Хаджимурат часто рассказывал, как его отец переживал по поводу трагической смерти своего старшего брата Султан-Бека, верой и правдой служившего государству. Бывало, и сам Сулейман Дениевич делился с нами своими воспоминаниями о брате и приводил многие примеры из его жизни в качестве назидания молодым. Могу с уверенностью сказать, что наша семья осталась в живых благодаря Сулейману Долтмурзиеву. Это был человек с большой буквы, воспитанный в духе добра и взаимоуважения: щедрый, добрый и благородный».
Достоинство предков
Если начать описание родословной этой фамилии с Дени — отца Сулеймана Долтмурзиева, то увидим, что он был активным участником Русско-японской войны, за службу в которой удостоился высших наград, таких как орден св. Владимира 3-й степени и Георгиевский крест. На домашнем фронте у этого человека тоже все было достойно: его жена Овжи подарила ему семь сыновей и дочь по имени Лили, которая была безумно хороша собой и еще до революции получила высшее образование в Петербурге и некоторое время жила там. Рассказывают, что здесь с согласия родителей и братьев Лили приняла участие в одном из городских конкурсов красоты. И победила! Вся местная пресса, публикуя новости из местного бомонда, писала, что один царский генерал, восхищенный ее красотой, не удержался и воскликнул: «Все салоны мира доселе не видели такой красы!».
К несчастью, Лили была уготована тяжелая судьба, полная трагических событий. После помолвки в их семью пришла страшная весть о том, что на войне погиб ее жених, и она до конца своих дней хранила ему верность, так и оставшись незамужней женщиной.
Старший сын Дени, Асламбек, в 1900 году во Владикавказе получил высшее военное и юридическое образование и до революции считался первым из ингушей, достигших таких вершин в военном деле и в сфере юридического образования. Асламбек Долтмурзиев дослужился до чина полковника, имел личный вагон на железнодорожном пути, так как руководил железнодорожной веткой от Беслана до Хасав-Юрта. Он первым встречал и приветствовал на станциях важных особ из столицы, включая членов царской семьи. Надеясь на улучшение жизни своего народа, Асламбек восторженно встретил революцию, не покладая рук и не жалея здоровья, работал на новую власть, но вместо этого он оказался в списке репрессированных, и в 1937 году был расстрелян во дворе Владикавказской тюрьмы. Та же участь постигла и его брата Бексултана. Дипломированного инженера Советская власть обрекла на годы травли, репрессии, тюрьму и расправу...
Сулейман Долтмурзиев, в отличие от своих братьев, избрал самую мирную профессию — стал врачом. После возвращения из мест ссылки заведовал Назрановской амбулаторией и несколько лет работал главным врачом Назрановской районной больницы. Ушел из жизни в 1966 году, оставив яркие воспоминания о себе и большую аудиторию успешных учеников.