Осман-мулла Барахоев — человек, который внес значительный вклад в развитие и укрепление исламской культуры и религии среди ингушского народа. Его дела золотыми буквами вписаны в сердцах каждого мусульманина, который искренне верит в святость Аллаха.
Родился Осман-мулла Барахоев в 1877 году в селении Эрши в семье зажиточного купца Оадала (Саадала) Касиевича Касиева. Мама мальчика спустя три месяца после родов умерла от болезни, оставив новорожденного малыша с отцом и бабушкой. Так как Оадал часто бывал в разъездах по торговым делам, воспитанием ребенка в основном занималась бабушка, но когда стало понятно, что пожилая женщина не справляется с домашними хлопотами, и, учитывая то, что маленькому ребенку нужна мать, отец Османа решил снова жениться. Но мальчик почему-то больше был привязан к бабушке, и бабушка души не чаяла в своем внуке. Когда мальчик подрос, они могли подолгу сидеть и о чем-то разговаривать: все свои сокровенные мечты и даже сны Осман рассказывал только ей.
Когда ему исполнилось семь лет, Осману приснился вещий сон, в котором к нему пришел Кунта-хаджи и, трижды погладив его по голове, сказал: «Осман, от тебя будет большая польза всем последователям моего течения». И несмотря на то, что устаз просил этот сон никому не рассказывать, Осман всё же осмелился рассказать о своем сновидении бабушке, которая обещала поддерживать его и содействовать ему во всех его начинаниях. Но вскоре не стало и бабушки.
Осман очень тяжело перенес смерть родного ему человека, и спустя какое-то время после смерти бабушки он окончательно решил уйти в медресе. Попросив у мачехи разрешения съездить верхом на коне в соседнее село, Осман вместе с другом сбежал из дома. Впервые оказавшись в незнакомых местах без сопровождения взрослого, мальчики забрели очень далеко и вскоре поняли, что заблудились.
День клонился к вечеру. Недалеко виднелся лес, откуда доносился стук топора, и они пошли на звук. Пройдя несколько метров, беглецы наткнулись на одного дровосека, который оказался их родственником из селения Сурхахи. Шимох Барахоев внимательно выслушал мальчишек, затем повёз их к себе домой и дал им приют и ночлег. Далее он решил помочь ребятам, раз они так хотят учиться исламской грамоте, и повёз их в селение Кантышево для того, чтобы определить в местную духовную школу. Надо сказать, что в те годы кантышевское медресе считалось одним из лучших.
А в это самое время взволнованный отец Османа и его дед Саи долго искали его, но когда узнали, что он сбежал не один, немного успокоились и вскоре узнали, где он находится, и поехали к нему, чтобы забрать домой. Дедушка говорил Осману, что он уже договорился о его зачислении в инженерную гимназию во Владикавказе, которая слыла престижным учебным учреждением на Северном Кавказе.
Надо сказать, в то время Саи Барахоев считался зажиточным купцом и мог позволить себе оплачивать любую учебу внука. Но мальчик, упав на колени, стал просить не забирать его из медресе и не лишать возможности изучать ислам. Долго уговаривали Османа его родители вернуться домой и поехать во Владикавказ, но когда поняли, что это бессмысленно, уступили его мольбам и, обеспечив муталимов медресе всем необходимым, уехали домой. Так начался тернистый и очень непростой жизненный путь Османа-муллы.
Впоследствии отец Османа перевез его учиться в Галашки, к одному из сильнейших алимов того времени Умар-мулле Ганиеву из тейпа Арчаковых, о котором Осман-мулла рассказывал, что он был очень мудрым, справедливым и честным человеком, а также обладал даром предсказания.
Вскоре вслед за Османом в Галашки переехала жить и вся их семья. Если посчитать, в общем Осман-мулла учился здесь более 20 лет. Затем он продолжил учебу в Чечне, Дагестане и других регионах. Но снова и снова он возвращался к своему первому наставнику, от которого получал не только истинные знания ислама, но и заряжался позитивной энергией и силой веры в могучего Аллаха.
Рассказывают, что Умар-мулла постоянно одобрительно отзывался о своем воспитаннике Османе. Он говорил, что Осман Барахоев — очень способный муталим, который живет и мыслит по канонам ислама. Поэтому ему без особого труда даётся наука изучения арабского языка и письменности.
Надо сказать, что ученики Османа-муллы и его воспитанники свято чтили его, безмерно уважали и любили. Они дорожили своим учителем, и сегодня не проходит ни одного дня, чтобы они его не вспоминали. Богатая исламская наука, которую он преподал в свое время, сегодня живет среди нас и распространяется среди населения. Поэтому можно смело сказать, что Осман-мулла принес нашему народу такую большую духовную пользу, которую нельзя сравнить ни с чем. Ведь мы знаем из Корана, что самое богоугодное дело — это распространение ислама среди живущих, и в этом деле равных Осману-мулле не было среди ингушей. Тем больших благодарностей заслуживает этот человек, потому что изучал, развивал и преподавал науку ислама в самое тревожное время, когда надо было бояться властей, которые не разрешали свободно исповедоваться, а ислам, как религия, в стране был запрещён.
Мы знаем из истории, что в пору становления советской власти, да и намного позже, религиозных деятелей арестовывали, увозили неизвестно куда, и они пропадали без суда и следствия. Это было время беспрецедентного произвола власти, с которым многие годы боролись не одни умы современности.
Осман-мулла боролся с такой властью по-своему: он обучал грамоте и этим выигрывал, и пошел намного вперед многих ученых и политических деятелей. Ни один раз, даже под угрозой собственной жизни, он не оставил своих муталимов без уроков и всегда говорил им, что ничего на свете не может быть сильнее, чем слова Аллаха, которые Всевышний передал людям через Коран. Единственное, что он делал, чтобы не попадаться властям, иногда отпускал усы или бороду, затем сбривал их, чтобы менять свой внешний вид«.
После смерти своего отца Осман-мулла женился на племяннице своего учителя Умар-муллы — Бековой Пятимат Мурцаловне. Его назначили имамом села Галашки, также Осман преподавал в местной школе латынь. Несколько лет подряд Осман-мулла пытался создать в селе Галашки духовную школу-медресе, о которой мечтал с раннего детства, но ему не удалось этого сделать.
Узнав об этом, к Осману-мулле начали приезжать делегаты из с. Ангушт во главе с Али Уциевичем Оздоевым и предлагали ему переехать туда на постоянное место жительства. В благодарность за это жители Ангушта готовы были сделать его имамом села и открыть медресе, о котором Осман мечтал всю жизнь.
Дважды отказывался он от такого лестного предложения, так как галашкинцы очень любили, уважали Османа и не хотели отпускать его жить в другое село. Но на третий раз он согласился переехать жить туда, где он сможет осуществить свою давнюю мечту. Чтобы не так сильно травмировать соседей, Осман-мулла ночью отправил семью в Ангушт, а затем, попрощавшись со всеми сельчанами, на второй день уехал сам.
Став имамом в Ангуште, Осман-мулла открыл свою школу-медресе и стал преподавать основы ислама. В общей сложности у него было более пятидесяти учеников, многие из которых впоследствии стали известнейшими алимами.
Из воспоминаний старейшины Хамхоева Ахмеда: «Мы были соседями с Османом-муллой, и до высылки жили в селе Ангушт. Первое, что мне запомнилось на всю жизнь, это то, что в нем было столько имана, что достаточно было взглянуть на него, и на душе становилось спокойно. Более богобоязненного человека я в своей жизни не встречал.
Мне было 15 лет, когда нас выселили, а Осману было 67 лет. Чувствуете, какая большая разница в возрасте? Но это не мешало ему быть с моими ровесниками на равных. Я всегда хотел быть таким, как он: уважаемым, почитаемым, решительным, смелым и умным. Казалось бы, что невозможно столько положительных качеств собрать в одном конкретном человеке, но это правда: Осман-мулла был обладателем всех этих превосходств.
Я хорошо помню, как Осман-мулла в местах отбывания ссылки ночами, не смыкая глаз, сидел и со слезами на глазах читал Коран. Затем он совершал ночные молитвы и читал дуа за благополучие уммы Пророка (с. а. с.)».
Необходимо отметить, что преподавание Османа-муллы пришлось в годы сильнейших сталинских репрессий против религиозных и духовных деятелей. Но, несмотря на преследования и гонения, он ни на один день не прекращал свои занятия. Неоднократно его школу окружали военные, которые пытались его арестовать, но каждый раз ему удавалось уйти незамеченным, благодаря подземному лазу, который он соорудил заблаговременно, зная, что ему не дадут спокойно преподавать исламскую веру.
Ученик Османа-муллы, известный богослов Махмад-мулла Сялмарзиевич Оздоев вспоминал: «Время, когда Осман-мулла обучал нас религиозной грамоте, было очень тяжелое, но наш учитель никого, кроме Аллаха не боялся. Со мной одновременно у Османа-муллы учился и Умар-мулла Экиевич Даскиев, и мы много раз становились свидетелями того, как его дом окружали солдаты с целью заключения его под стражу, если найдут доказательство того, что он ведет уроки арабского языка. Но военные и знать не знали, что у Османа-муллы в подвале был прорыт лаз, выходящий на другом конце огорода, через который он добирался до комнаты, где проходили занятия, и обратно уходил таким же маршрутом. Несколькими днями подряд его караулили энкавэдэшники, пытаясь поймать его с поличным, но каждый раз они возвращались назад восвояси».
Рассказывают, что подчас с мнением известного алима считались даже многие чиновники, более того, они побаивались его, зная, что Осман-мулла имеет какой-то необъяснимый дар свыше и обладает некими небесными силами. Поэтому каждый раз, когда органы власти предпринимали попытку его арестовать, происходили какие-то непонятные вещи, и вся операция проваливалась.
В то время, когда многие богослужители боялись называться алимами или муллами, Осман Барахоев обращался к прихожанам в мечетях с такими словами: «О, люди! Я боюсь лишь только своего Создателя, Всевышнего Аллаха, поэтому смело можете называть меня Осман-мулла».
Из воспоминаний богослова Буружева Лом-Али: «Я, наверное, и слов-то подходящих не смогу найти, чтобы охарактеризовать или описать этого человека, можно сказать, великого человека своей эпохи, каким был Осман-мулла Барахоев. Он был глыбой в исламской религии, которую он всеми своими силами продвигал вперед, потому что считал, что мусульманская религия — самая точная и правильная наука, и люди, исповедующие ислам, должны быть такими же честными, гуманными и человечными. Осман-мулла сам был очень богобоязненным человеком, и даже против власти, которая сурово наказывала его, он не делал противоправных вещей: всегда подчинялся воле Аллаха. Поэтому всех своих сподвижников он призывал к умиротворению».
Рассказывают, как однажды, когда в селе Ангушт в очередной раз сменился начальник НКВД, Осман-мулла был доставлен к нему по его приказанию. Энкавэдэшник открыл Коран и попросил задержанного прочитать одну из сур из Священной Книги и перевести её на русский язык. Когда Осман-мулла выполнил его просьбу, удивленный начальник, указав на дверь, сказал: «Сегодня через эту дверь вывели и расстреляли семь человек за то, что они неправильно перевели Коран, а вы должны были быть восьмым по счёту. И какое это счастье, что вы не пойдете вслед за ними. За ваши знания, искренность и веру в Аллаха я отпускаю вас и обещаю быть вам помощником».
При этом на глазах у начальника появились слезы. Тогда растроганный Осман-мулла сказал этому служаке: «Если от слов Аллаха у вас появляются слезы, почему вы не примете ислам?» И тот, к ещё большему удивлению Османа-муллы, ответил ему сурой из Корана: «Зная, что моя душа заклеймена печатью христианства, как вы можете агитировать меня принять другую веру?» Как оказалось, местный начальник правопорядка был глубоко православным человеком, обладал историческими знаниями и хорошо знал Коран, так как был востоковедом. При этом он не скрывал своего удивления от смелости Османа-муллы предложить чиновнику такого ранга принять другую веру, ведь в то время за одно такое слово расстреливали без суда и следствия.
В 1937 году Осман-мулла был арестован по доносу и некоторое время провел в тюрьме Беслана. Находясь в застенках, он всегда совершал коллективные намазы вместе с сокамерниками. Однажды, когда его увели на допрос к следователю, в камеру зашел начальник тюрьмы и сказал заключенным: «Если я увижу, что кто-то из вас будет делать намаз вместе с Османом-муллой, то вы непременно будете отправлены по этапу в Сибирь». Естественно, после таких слов атмосфера в камере накалилась, и когда настало время для очередного намаза, с муллой на «джамаат» встали только пять человек. Остальные, среди которых был и родственник Османа-муллы, не стали этого делать. В это время начальник тюрьмы зашел в камеру и застал молящихся. Неожиданно для всех он скомандовал: «Те, кто молятся, остаются, остальные пойдут по этапу. На выход!» Рассказывают, когда этих заключенных уводили, тот родственник, который побоялся встать на коллективный намаз, во весь голос кричал в негодовании: «Меня не власть отправляет в Сибирь, а Осман-мулла!»
Этот эпизод подтверждает тот факт, что Осман-мулла, где бы он ни находился, всегда своевременно делал намаз и никогда не молился один. А насколько сильной была его вера в Аллаха, можно было понять по тому, что он почти всегда молился со слезами на глазах.
Из воспоминаний старейшины Евлоева Алихана: «Осман-мулла своей глубокой верой в Аллаха нёс людям свет. Он сам сиял как солнце, озаряя всех вокруг. Все знают, что Осман-мулла любил совершать коллективные намазы и поэтому всегда говорил людям, что джамаат-намазы во стократ лучше, чем поклонения, совершаемые в одиночку.
Не буду говорить, каким он был просветителем, об этом лучше скажут другие, больше знающие толк в науке, но я скажу, что его беззаветно любили люди — и стар и млад. К нему тянулись, у него искали поддержки, нужного слова. Такое же выросло у него и потомство».
Перед самой ссылкой в 1944 году семья Османа Барахоева переехала жить в Галгай-Юрт, и Осман-мулла был там имамом. Оттуда их и выслали рано утром на рассвете 23 февраля.
Когда над нашим народом сгустились черные тучи и стало ясно, что ингушей всех до единого выселят в Казахстан, Осман-мулла Барахоев призывал обезумевших людей к смирению. В адской дороге, когда в вагонах для скота потянулась эта долгая дорога в неизвестность, Барахоев Осман всеми силами поддерживал свой народ и даже в пути не переставал обучать Корану. «Надо верить в силу Всемогущего Аллаха», — говорил он всем, успокаивая их и наставляя на путь благоразумия и истины.
Семья Османа-муллы оказалась в городе Щучинск Кокчетавской области Казахстана. Поселили их в бараке, в самой холодной северной комнате. Но и здесь, в Казахстане, его продолжали преследовать, ему приходилось менять внешность и фамилию. Но и это не помогло.
В начале 1946 года по доносу своих же земляков Осман-мулла был арестован якобы за антисоветскую пропаганду и осужден на пожизненное заключение. На судебных заседаниях его открыто называли предателем Родины и просили дать ему высшую меру наказания.
После его ареста семью Османа отправили из города в колхоз и поселили в полуразрушенном помещении, где на окнах не были стёкол, а печь-буржуйку нечем было топить. При этом за всеми родными и близкими арестанта вёлся особый надзор, их заставляли рано вставать и бесплатно отрабатывать трудодни.
Оставшаяся семья из восьми человек не имела средств к существованию. Но по милости Всевышнего рядом с ними оказались такие люди, которые имели благородные сердца и помогли им выжить. В том же колхозе жила семья Солтби Хадзиева, у которого было четыре сына. Узнав о бедственном положении семьи уважаемого муллы, дядя Солтби сказал своим сыновьям: «Если вы не поможете семье Османа-муллы, вы не сыновья мне!»
Выполняя завет отца, один из сыновей Солтби помог закрыть окна в комнатушке, где располагались Барахоевы, привез дрова из леса и растопил им печь. Изможденные и уставшие от безысходности члены семьи Османа-муллы словно воспрянули, когда в помещении стало чуточку теплее.
Также Хадзиевы помогли старшей дочери Османа-муллы Заман устроиться на работу возить воду в колхозе, за которую платили мизер, но и это они считали большой удачей и везением.
«Мы никогда не забудем, как в самое трудное время, когда люди не знали, как спасать своих родных и близких от голода и холода, Солтби Хадзиев и его сыновья спасли нашу семью от верной смерти», — вспоминал Ахмед Барахоев, сын известного алима.
Очень трудно было Осману-мулле в лагере, его избивали, подвергали пыткам, но даже там он не переставал преподавать религию. В своих письмах домой он не жаловался на судьбу, а наоборот, успокаивал родных, что у него всё хорошо, и просил только, чтобы домашние сохранили и сберегли все его священные книги и рукописи, которые он взял с собой в ссылку, как самую дорогую реликвию. «Без них я не вижу смысла жизни», — писал он родным. И семья всячески прятала и скрывала всё, что было связано со священнописанием. В этом деле им не раз помогали соседи и надежные родственники.
Жене Османа каждый раз приходилось рисковать жизнью, чтобы ездить к мужу и передавать передачи. Она часто пряталась под углем в товарняках, чтобы не попасться комендантам, ведь в то время любое перемещение без разрешения властей на 3 и более километров каралось тюрьмой. Люди, хорошо знавшие эту семью, помогали жене Османа чем могли: они давали продукты, теплую одежду и другие вещи, чтобы она смогла отвезти их для заключенного.
Первые четыре года Осман отсидел в лагере для политзаключенных вместе с Чумаковым Хож-Али, который тоже был муллой. Здесь были очень плохие условия, суровые законы, от которых многие заключенные умирали. Намного позднее житель села Базоркино (ныне Чермен) Умархаджиев Нурадин Джамалдиевич со слезами на глазах рассказывал о тех трудностях, которые они пережили в лагерях вместе с Османом Барахоевым и Хож-Али Чумаковым.
«Я отбывал срок вместе с такими почтенными людьми, что мне тюрьма казалась не тюрьмой, и я думал, что лучшей участи и не надо, потому что я находился бок о бок с людьми, которых можно было назвать святыми, — вспоминал Нурадин. — Никогда не забуду, как в неимоверно тяжелых, бесчеловечных условиях Осман-мулла и Хож-Али помогали сокамерникам не сломаться духовно и всячески поддерживали молодежь.
А какие у них были интересные и вдохновляющие проповеди! Как умело и доходчиво они учили нас молиться и читать Коран, верить и надеяться на милость Аллаха! Поистине, они являлись образцом стойкости и веры во Всевышнего. Такие люди не забываются!»
Также Нурадин Умархаджиев рассказывал, что даже в таких условиях заключенные муллы не забывали про свою родину. Осман-мулла постоянно вспоминал село Ангушт, где он обучал своих муталимов, и говорил, что верит в то, что они с позволения Аллаха обязательно вернутся домой!
Нурадину, как младшему по возрасту, приходилось обслуживать уважаемых алимов за скудной трапезой. Оказывается, он готовил им похлебку из травы, чтобы не умереть с голоду, но любовь и вера в Аллаха помогала им.
Сам Осман-мулла очень часто вспоминал Чумакова Хож-Али. Он говорил, что Хож-Али-мулла был большим ученым, у которого был сильный 1ибадат (поклонение Всевышнему) и искренняя вера в Аллаха. К сожалению, спустя год после того как Османа Барахоева перевели в другое учреждение, Хож-Али Чумаков умер в лагере от болезни и там же был похоронен.
Трудности встречались на пути Османа-муллы и на новом месте заключения: ему запрещали молиться, читать Коран, вести проповеди и многое другое. Неоднократно его сажали в одиночку, переводили в лазарет, где находились больные, зараженные тифом и другими заразными заболеваниями. Все это делалось с целью его ликвидации, но Аллах распорядился по-другому.
Очевидцы рассказывали, как однажды заключенного Барахоева Османа вызвал к себе начальник лагеря, положил перед ним Коран и сказал: «Если ты сейчас наступишь ногами на него, я тебе помогу освободиться по УДО».
После этих слов Осман-мулла на мгновение потерял рассудок, но быстро взяв себя в руки, взмолился к Аллаху дать ему силы совладать с собой и как следует изо всех сил ударить чиновника за оскорбления Священной Книги и чувств верующего мусульманина. Начальник не успел и глазом моргнуть, как получил от Османа такой удар, что у того из ушей пошла кровь и он потерял сознание.
Осман-мулла в тот момент совсем не думал о том, что будет с ним за такое дерзкое сопротивление тюремной власти, но он был уверен в том, что только с благословения Аллаха ему удалось нанести такой решительный отпор идеологическому врагу.
Позднее все заметили, что начальник тюрьмы стал заикаться, причем все знали, по какой причине. А спустя месяц он и вовсе перевёлся в другое место, потому что, как говорили надзиратели, боялся оставаться там, где сидел Осман-мулла, которого он считал чуть ли не дьяволом.
Такое поведение представителя власти лишний раз подтверждает тот факт, что даже находясь в заключении, Осман-мулла каким-то чудодейственным способом сумел заслужить уважение не только среди заключенных, но и среди надзирателей, которые позволяли ему молиться, говоря при этом: «Тише, Осман-мулла молится».
Однажды, когда в стране свирепствовал тиф и многие другие заразные болезни, Осман-мулла сильно заболел, и его поместили в тюремный лазарет, откуда редко кто выходил живым. К тому времени семья Османа Барахоева не знала о его судьбе ничего. В первую же ночь ему во сне явилась Эсет, любимая дочь устаза Кунта-хаджи, которая сказала ему: «Не беспокойся, Осман, всё будет хорошо. Ты выздоровеешь. Скоро ты услышишь два приятных известия, выйдешь из лазарета и воссоединишься со своей семьей».
И действительно, не прошло и двух дней, как он получил две посылки: одну из дома, а другую — от племянника Аюпа Касиева. В посылках были самые полезные продукты для истощённого узника: сушеное мясо, жир и чеснок. Благодаря этой передаче Осман-мулла начал хорошо питаться и вскоре пошел на поправку.
К слову нужно отметить, что племянник Касиев Аюп постоянно посылал ему посылки и по-отцовски опекал его семью. Также его семье помогал один из учеников муллы Хадзиев Ахмед-мулла.
Сын Османа-муллы Ахмед Барахоев вспоминает, как в то время, когда его отец лежал в лазарете, его родные получили сообщение о том, что Осман-мулла умер. Не поверив сообщению, родные послали официальный запрос, который подтвердил известие о его смерти.
«Невозможно описать словами, с какой болью люди восприняли эту черную новость, — рассказывает Ахмед Османович, — много людей, говорят, скорбели о его смерти, и даже мужчины не скрывали своих слез. Но родственники, как и положено, справили по нему поминки, несмотря на то, что не смогли добиться выдачи тела покойного. И буквально через некоторое время до них дошел слух, что умерший Осман-мулла является не ингушом, а чеченцем. Но запутавшиеся родственники подумали, что это просто слух, и поверили в него только тогда, когда получили от Османа Барахоева письмо, в котором он подтверждал, что жив и здоров. Радости людей не было предела: домашние по нескольку раз в день перечитывали это письмо и со слезами на глазах рассказывали, что умерший оказался не нашим Османом, а его тёзкой».
Только в 1953 году, когда умер Сталин, Осман-мулла был освобожден. К этому времени ему было уже 76 лет, но, несмотря на такой возраст, Осману Барахоеву было отказано в оформлении пенсии по старости. Кроме этого, его родные неоднократно обращались в различные инстанции с просьбой реабилитировать бывшего политзаключенного, но им было отказано и в этом. В итоге, реабилитирован Осман Барахоев был только после своей смерти.
В 1957 году одними из первых Барахоевы вернулись на Кавказ. Но после возвращения из ссылки Осман-мулла не смог вернуться в родной дом, так как на его месте теперь уже стоял кинотеатр. Тогда он уехал в только что образовавшееся село в Малгобекском районе, куда за ним последовали его ученики и соратники, которые и по сей день живут там.
Из воспоминаний старейшины Султыгова Исраила: «Когда семья Османа-муллы переехала жить в наше село, мы уже здесь жили. И надо сказать, что лучшего соседа и односельчанина трудно было бы найти. Восемь лет подряд он проводил „тарахь“ в нашем доме. Каким он нам запомнился? Самое главное, что Осман-мулла был очень честным и открытым человеком, прямо говорил то, о чём думал, и он не любил лукавить. И то, что в кормсовхозе люди жили одной дружной семьей, во многом была заслуга знаменитого Османа Барахоева. Когда что-то происходило в селе, первым делом звали Османа-муллу, и он говорил только правду, какой бы горькой они ни была. Бывало, он проходил по улицам села и наставлял молодежь на хорошие поступки: всегда призывал к праведному образу жизни и давал полезные напутствия. Его наставления принимались настолько близко, что казалось, как я жил до этого, не зная того, что мне сейчас сказал этот человек! Вот настолько ума и мудрости было у Османа-муллы, более того, он знал, кому и что говорить, как разговаривать со сверстниками и с каким почтением нужно относиться к старшим. Такого человека, наверное, больше у нас не будет. Он был Богом воспитанный человек».
Умер Осман Барахоев в 1967 году в возрасте 90 лет. Говорят, что в последние минуты жизни он говорил, что был бы счастлив, если бы смог провести хотя бы один час со своими учениками. Вот настолько сильно он был привязан к тем, кому отдавал себя всю жизнь без остатка.
Из воспоминаний богослова Шанхоева Идриса: «Имя Османа-муллы было у всех на слуху. И в горах и на равнине. Он был очень радушным и гостеприимным хозяином, любил людей и всегда делился последним куском хлеба. Он мог ответить на любой вопрос, в случае если у людей возникали какие-то спорные моменты. Точно так же высоко чтили Османа и в Казахстане, и на родине он славился по праву. Осман-мулла был рассудительным, принципиальным и очень справедливым человеком. Таких, наверное, больше и не будет. Казалось, что земля рушится, когда он умер. Нам всем его не хватает».
Уже много лет спустя после смерти Османа-муллы на одном из деловых приемов в Москве сын Османа-муллы, Ахмед, был представлен Эмиле Наджиб, дочери известного академика-востоковеда Эмира Наджиба. Оказалось, что Эмиля Эмировна знала Османа-муллу и даже была у него когда-то в гостях. Она рассказала один интересный факт.
В 1946 году, когда Осман-мулла Барахоев был осужден и находился в тюрьме, академику Наджибу по заданию Сталина было поручено образовать сеть резидентов на Ближнем Востоке. А для этого нужны были лингвисты-востоковеды.
Профессор Наджиб, учитывая то, что Осман-мулла считался одним из самых образованных арабистов среди ученых Северного Кавказа, приехал к нему в лагерь и предложил уехать в одну из арабских стран для дальнейшего сотрудничества. Семью Османа Барахоева профессор обещал также перевезти в Москву и обеспечить жильем.
Но Осман-мулла, как и следовало ожидать, отказался ехать сам и не стал рекомендовать для такой работы своих учеников. Свой отказ мулла мотивировал тем, что ради земного блага и богатства он не привык отказываться от собственных идеалов и никогда не делал то, что его заставляли делать по принуждению.
Также Эмиля Наджиб рассказала, что в 1962 году, когда Осман-мулла приезжал в Ленинград, после просмотра его научных работ на арабском языке ему было присвоено звание доктора-востоковеда и предложено место преподавателя на кафедре восточных языков в одном из университетов Северной столицы. Но Осман Барахоев отказался и от этого предложения.
Вспоминая нашего соотечественника, Эмиля Эмировна сказала, что Осман Барахоев был благородный, честный и глубоко верующий теолог. «Если вас представляет сын Османа-муллы, — сказала она присутствующим на одной из своих встреч, — я готова подписать любой договор, так как я уверена, что его сын будет таким же честным и порядочным».
Из воспоминаний сына Османа-муллы, богослова Барахоева Ахмеда: «Несмотря на то, что сыну непристойно хвалить отца, я всё-таки скажу, что Осман-мулла был подобен бездонному озеру, откуда люди черпали чистую воду. Он был истинным рабом Аллаха! В
1915 году мой отец был уже широко известным религиозным деятелем и имел очень большой охват последователей тариката. Это говорит о том, что, кроме пользы для людей, он ничего не мог дать. А люди, в свою очередь, не переставали брать от него всё самое хорошее, что только человек мог сделать на этой земле!
Конечно же, наш отец оставил завещание, чтобы его потомки продолжили его славное дело. И мы по мере своих сил и возможностей стараемся выполнить волю своего предка. К несчастью, самый достойный продолжатель Османа-муллы по родовой линии, мой сын Акромат, в самом расцвете сил трагически погиб, но затем младший сын Илез изъявил желание стать духовно образованным».
Надо сказать, что в доме, где в последние годы жил и проповедовал великий учитель, всё напоминает о своем знаменитом хозяине. Вся мебель, предметы обихода и личные вещи сохранились в первозданном виде. А что касается библиотеки Османа-муллы, то надо сказать, что многое было безвозвратно потеряно во время преследования и в период депортации. Но те священные книги, которыми сегодня располагает семья известного алима, вместе со своим хозяином побывали в ссылке и вернулись обратно.
Как отрадно, что сегодня среди нас есть много сподвижников идеалов Османа-муллы, которые достойно продолжают дело, начатое им в далеком прошлом. В связи с этим хотелось бы назвать имена самых выдающихся воспитанников Османа Барахоева. Это Оздоев Махмад Сялмарзиевич и Даскиев Умар Экиевич — люди, воспитавшие огромное поколение алимов, которые в свою очередь пошли дальше своих учителей. И на сегодняшний день благодаря вкладу Османа-муллы мы имеем большое количество медресе по всей республике, преподавателей, имамов и наибов.
Достойными продолжателями дела своего отца и деда стали сыновья и внуки Османа-муллы, которые с гордостью могут говорить, от кого они произошли.
По словам многих религиозных деятелей нашей республики, несмотря на то, что Осман-мулла давно покинул этот бренный мир, его славные дела и помыслы живы, значит, жив и сам великий учитель.
Сегодня, когда наступили другие, более спокойные времена, и мы без опаски можем обучаться исламской грамоте, появилась возможность шире распространять методику преподавания основы ислама, которой пользовался Осман-мулла Барахоев. И это несравненное благо.
Без сомнения, О. Барахоев был бы безмерно рад тому, что сегодня уделяется много внимания и средств на изучение ислама. Ведь основы религии, их правильная трактовка — было делом всей его жизни. Наш народ никогда не забудет славного наставника и истинного раба Аллаха Османа Барахоева, чье имя навсегда останется в памяти благодарных потомков.