Он вырос в благородной среде, где такие ценности, как честь, долг и преданность, были в приоритете и закладывались с молоком матери. Воспитание в такой семье в значительной степени определило характер и взгляды на жизнь человека, которого судьба вела по тернистому пути, и, несмотря на испытания, сохранило самые лучшие человеческие качества.
Гирихан Хусейнович Маскуров родился младшим сыном в большой и дружной семье Хусейна и Райшат (Кодзоевой) Маскуровых. Для тех лет глава семьи Хусейн Махиевич был очень образованным человеком: выпускник Ростовского кооперативного института, ещё в подростковом возрасте окончил курс арабистики, читал и переводил Коран на русский язык, свободно разговаривал с представителями тюркоязычных народов на их родном языке. Ещё до депортации занимал руководящие должности в республике. Он прекрасно понимал, что хорошее воспитание и образование проложат путь к светлому будущему, поэтому своим детям дал возможность получить полноценную базу знаний и навыков, которые стали стержнем в их жизненном пути. Так, старший сын Висан-Гирей (1920 г. р.) окончил военное училище; второй — Шахан-Гирей (1922 г. р.) — сельскохозяйственный институт; младший Гирихан (1927 г. р.) выучился на экономиста; дочь Фатима (1930 г. р.) окончила Пятигорский фармацевтический институт.
Особой гордостью семьи и примером для подражания был старший сын — Висан-Гирей Маскуров, выпускник Минского военного пехотного училища, артиллерийского отделения, офицер-фронтовик, награждённый орденами Красной Звезды и Отечественной войны II степени. Он прожил короткую, но яркую жизнь. Ушёл из нее с болью в сердце от вопиющей несправедливости, которую видел по отношению к своему народу: депортированному, оболганному и преданному властью (подробнее о нём можно прочитать в статье «Боевой капитан Висан-Гирей Маскуров «Я сражался за Родину!», опубликованной на сайте интернет-газеты «Ингушетия» за 6 мая 2024 года).
Шахан-Гирей Маскуров тоже мечтал стать военным и после окончания школы поступил в военное Пятигорское кавалерийское училище. Но через год обучения, в январе 1942 года, как это стало известно после рассекречивания военных архивов, пришло секретное постановление об ограничении призыва в Красную Армию и отчисления из военных учебных заведений представителей определённых наций, в числе которых оказались и ингуши.
Так, мечта Шахан-Гирея стать военным на этом оборвалась, но он продолжил службу в органах НКВД. Служил в звании лейтенанта, участвовал в оперативной группе по поимке и ликвидации фашистских диверсионных групп на территории Северного Кавказа, работал до высылки в Ачхой-Мартане, а в поселении служил заместителем начальника милиции райотдела, что в целом говорит о доверии к нему власти. А вот мечту Шахан-Гирея стать военным через годы восполнил старший сын Туган Маскуров, который дослужился до чина полковника. Сам Шахан-Гири Маскуров был признанным ветераном ВОВ, и был включён в бессмертный полк России.
Гирихан Маскуров был младшим из сыновей. Он родился 12 декабря 1927 года в селении Верхние Ачалуки ЧИАССР. Там же родились все дети Маскуровых. Но когда пришло время идти в школу для старших детей, семья переехала в селении Шолхи (ныне Октябрьское) Пригородного района, ближе к Владикавказу, где Хусейн Маскуров также снимал детям комнату, потому как в городе было больше возможностей получить хорошие знания и развивать способности детей.
Гирихан Хусейнович после окончания школы в 16-летнем возрасте начал свою трудовую деятельность во Владикавказе в почтовом отделении. Когда старшего брата Шахан-Гирея направили работать по линии НКВД в Ачхой-Мартан, он уехал вместе с ним. Здесь их и застала депортация ингушского народа в феврале 1944 года. Так они оказались разлучены с семьёй. Братья были депортированы в Южный Казахстан, а семья, которую выслали из селения Шолхи (ныне с. Октябрьское), попала в Северный Казахстан. Найти друг друга им помог Висан-Гирей Маскуров, который лежал в то время после ранения в госпитале и находился в переписке с обеими сторонами. Немного позже, Шахан-Гирей, пользуясь своими связями (он занимал в поселении должность заместителя начальника райотдела милиции), добился перевода семьи к себе, в Южный Казахстан в селение Ванновка, где Маскуровы проживали до возращения на родину.
В депортации Гирихан Маскуров работал в системе почтовой связи; в Тюлькубасском заготзерно; Райзаготконторе; заготовителем сельпо; некоторое время заведовал пекарней в Тюлькубасе. Он был на хорошем счету, имел благодарности, грамоты и поощрения. Пользуясь своим положением, помогал по возможности соотечественникам, и ссыльным, проявляя заботу о малообеспеченных и нуждающихся семьях.
Возвращение на родину
9 января 1957 года был издан Указ о восстановлении Чечено-Ингушской АССР. Для решения задач, связанных с восстановлением республики и с устройством возвращающихся ингушей и чеченцев, в числе первых на родину по решению партии вернулся партийный и общественный актив, в числе которых были и братья Маскуровы.
Так, Шахан-Гирей Маскуров возглавил Малгобекский район, и в свою бытность выделил участки земли под строительство жилья около 300 возвращающимся семьям! Это было большим подспорьем для людей.
Гирихан Маскуров работал в сфере обеспечения населения города плодоовощной продукцией. В 1966 году он возглавил «Горплодовощторг» города Грозного. Эта была крупная организация с сетью торговых точек и магазинов, с мощными овощехранилищами и холодильными терминалами, которая обеспечивала продуктами питания почти полумиллионный город Грозный. К концу 60-х годов это предприятие стало известно далеко за пределами республики, перенять опыт передового производства приезжали специалисты с разных городов бывшего Союза. За достигнутые трудовые успехи и добросовестную работу Гирихан Маскуров был отмечен знаком «Отличник советской торговли», поощрялся денежными призами, награждался многочисленными благодарностями и грамотами, в числе которых и почётные грамоты Министерства торговли ЧИАССР. Без отрыва от производства Гирихан Маскуров учился в Московском институте торговли и в Северо-Осетинском государственном университете, получил специальность экономиста.
Помимо этого, Гирихан Маскуров работал над созданием фонда национальных кадров. Он направлял молодых, перспективных, инициативных людей на учебу в лучшие вузы страны, оплачивал им образование за счет предприятия, после окончания вуза устраивал на работу и закреплял за каждым профессионального наставника. И всё под своим строгим контролем.
Отзывы друзей, коллег по работе
Юсуп Героев, который в советские годы занимал разные руководящие должности и был близко знаком с Гириханом Маскуровым, называл его человеком дела, чести и достоинства. Для него превыше всего стояли интересы народа. «Будь моя воля, — говорил Героев, — я бы таким людям дал две жизни, настолько он был приятным по жизни, и деловым в работе человеком».
Настоящим самородком называл его близкий друг Яхья Мамилов, бывший глава Джейрахского района: «Он никогда не выпячивался, — говорил он, — но выполнял свои обязанности на самом высоком уровне. Мы с ним очень дружили. Гирихан был удивительным человеком, и не только на службе, но и в семье. Он глубоко уважал и почитал своих родителей, забота и внимание к ним всегда ставились во главу угла. «Ничего мне не надо, лишь бы старикам было тепло и уютно», — говорил он. И как бы поздно не приходил домой, никогда не ложился спать, не осведомившись, как дела и самочувствие родителей, и своим детям прививал такое же уважение и любовь к старшим. Не обделены были его заботой и вниманием супруга и дети».
«Гирихан Хусейнович был отменным руководителем, — вспоминала Зина Гайсанова, главный бухгалтер «Горплодовощторга». — Он был внимателен ко всем своим работникам. Каждого знал по имени, а нас в коллективе было более тысячи человек, умел выслушать, понять и помочь в силу своих возможностей. Уезжая в командировку, заходил в каждый отдел, осведомлялся о делах, проблемах, а по возвращению, обходил все кабинеты, и никогда не забывал привезти нам с поездки какой-нибудь презент.
Тепло отзывалась о моральных качествах Гирихана Маскурова и супруга известного писателя Идриса Базоркина — Аза Базоркина: «Он считал для себя большим счастьем, когда ему предоставлялась возможность сделать другому человеку доброе дело, — говорила она. — Очень редкое и благородное качество, что прекрасно гармонировало и с его внешними данными. Он был высокого роста, статный, с благородными чертами лица. Гирихан периодически навещал нас, приезжал в Орджоникидзе, обязательно на дни рождения Идриса, который его очень ценил и уважал, называл человеком чести и дела: если да, то «да»; если нет, то «нет». Для него не было середины. Он был настоящим патриотом своего народа. Ценил в человеке моральные качества, и никогда не оставался в стороне от человеческой проблемы. К Идрису приходило много людей, с просьбами разного характера, но в основном о трудоустройстве. И знаете, что им говорил Идрис: «А вы сходите к Гирихану Маскурову, расскажите ему о своём положении, и, поверьте, он сделает всё, чтобы вам помочь!». И это была чистая правда. Люди приходили потом с благодарными отзывами».
1973 год: до и после
В 1973 году судьба нашего героя, как обычно в таких случаях говорят, разделилась на до и после...
Напомним, летом 1972 года группа представителей ингушской интеллигенции обратилась с письмом в Центральный комитет коммунистической партии Советского Союза, в котором ставился вопрос о территориальной целостности восстановленной республики, и о нарушении гражданских и национальных прав ингушей Пригородного района, который после восстановления Чечено-Ингушской республики остался в составе Северной Осетии. А спустя полгода, то есть с 16 по 18 января 1973 года на центральной площади города Грозного прошёл митинг по волнующим ингушам вопросам. Митинг проходил мирно, люди держали транспаранты с лозунгами об интернационализме, выступающие говорили об укреплении дружбы между народами и о своих попранных правах. К третьему дню на площади собралось около 15 тыс. человек. Власти приняли решение применить силу. Митинг разогнали. А на следующий день ко всем участникам этого протеста, к сочувствующим и помогавшим, были применены разного рода меры наказания: аресты, публичные осуждения, исключение из партии, учебных заведений, увольнения с работы и т. д. Хотя надо признать, что после январских событий положение ингушей несколько улучшилось, но проблема Пригородного района так и осталась нерешённой.
Разумеется, вся передовая общественность ингушского народа стояла в первых рядах вместе со своим народом, в их числе были и братья Маскуровы.
Шахан-Гирей и Гирихан Маскуровы были исключены из партии и уволены с работы. Позже Шахан-Гирею и некоторым активистам удалось добиться реабилитации, но в целом, все, кто так или иначе был причастен к народному протесту, при этом режиме стали изгоями политической системы. Однако в народе их считали героями, уважали, к ним прислушивались, и к ним шли, чтобы выразить свою преданность и уважение.
Многие не выдержали давления со стороны власти. Гирихан Хусейнович тяжело пережил эти годы забвения. Здоровье его пошатнулось. Он перенёс три инфаркта и ушёл из жизни, не дожив год до своего шестидесятилетия, 6 мая 1986 года.
Ахмед Куштов, известный в народе врач-онколог, один из участников письменного обращения в ЦК КПСС, тоже «обласканный» властью, близкий друг Гирихана Маскурова, до последнего дня находившийся рядом с ним, называл его «кьаман во1» (сын народа). Он говорил: «Денал долаш, визза къунах вар, Гирихан! (Гирихан был мужественным человеком, настоящим мужчиной!)»
О Гирихане Маскурове его родные и близкие...
— У каждого в памяти остался свой Гирихан Маскуров, — говорит его сын Заур Маскуров — Для нас же, он был больше чем отец. Он был другом и братом, учителем и наставником. При жизни отца дом наш был полон гостей, среди которых были известные люди, писатели, поэты, общественники, вся интеллигенция. Это Идрис Базоркин, Ахмед Боков, Расул Гамзатов, Кайсын Кулиев и многие другие. У отца была большая библиотека, и он всё время покупал книги, был страшным любителем-книгоманом. Много читал и нас учил любить книгу, ценить ее, брать из неё житейскую мудрость. Он всегда ратовал за учение, образование, говорил, чем больше ингушей будет образованных, тем легче будет нам жить.
Отец очень переживал за судьбу ингушского народа, на долю которого выпали тяжелейшие испытания, переживал за несправедливость, которую чинили власти по отношению к нему, и вместе с единомышленниками боролся за его права и свободы, как это было возможно при существующем тогда политическом режиме. Я благодарен своему старшему поколению, в лице деда Хусейна, дядей Висан-Гирея и Шахан-Гирея, моего отца за то, что они оставили нам в наследство свой авторитет, который они заработали при жизни, и которым мы пользуемся до сих пор. Нам было с кого брать пример и на кого равняться.Воспоминания дочери Люды Маскуровой (Арапиевой)
— Я никогда не думала, что так спокойно смогу говорить об отце, — говорит дочь Люда Арапиева. — Его потеря долгое время оставалась для нас незаживающей раной. Он воспитывал нас и в строгости, и в отеческой любви, учил справедливости и честности. Требовал соблюдения норм и правил ингушского этикета. Никогда не ругал, не одёргивал, не повышал голоса, говорил мягко, но твёрдо. Его интересовало всё: наши дела, что мы читаем, о чём думаем...
Я после замужества жила во Владикавказе. Он часто приезжал в свой город молодости, и в первую очередь шёл на книжный рынок. У него была богатая библиотека. Он, когда лишился работы, всё время сидел за чтением книг, интересовался историей ингушского народа, делал закладки, и мне советовал прочитать то-то, и то-то. На столе стояла печатная машина, на которой он делал выписки из книг. В основном, они касались истории ингушского народа. А потом дарил их гостям и друзьям. Тогда ведь не было доступной литературы по истории нашего народа, как сегодня. Вся информация была в те годы «из-под стола».
Папа был добрым и отзывчивым на чужие проблемы и беду, и, помогая другим, ощущал счастье и душевное благополучие, и даже в последние годы своей жизни, несмотря на пошатнувшееся здоровье, показывал нам своими делами, что милосердие всегда останется источником добра и надежды. Он говорил: «Уважение надо заслужить достойными делами». Много тёплых воспоминаний связано с этим временем, когда все были рядом, когда мы жили полной семьёй... Это было счастливое время!