Ингушетия всегда свято чтила и продолжает чтить память о своих великих сынах. Несмотря на малочисленность народа, Ингушетия навсегда вписала в мировую историю имена своих лучших представителей, боровшихся за ее государственность и развивавших науку, культуру, спорт.
В их числе свою достойную нишу занимает и Дошлуко Дохович Мальсагов — первый ингушский профессор, ученый с мировым именем, который преподавал в высших учебных заведениях, добивался открытия национальных отделений для подготовки национальных кадров, и в результате своей педагогической, научной и просветительской работы воспитал многих талантливых педагогов, ученых, писателей, журналистов, общественных деятелей.
В этом году мы отмечаем 125-летие со дня рождения Д. Д. Мальсагова, ещё при жизни ставшего настоящим явлением ингушской культуры. Достаточно сказать о том, что Дошлуко Мальсагов вложил свою богатую лепту в деле развития Ингушского НИИ на определённом историческом этапе, когда возглавлял институт после возвращения народа из депортации 1944-57 годов.
Ему не суждено было стать военным
Родился Дошлуко Мальсагов в конце декабря 1898 года в ингушском селении Гамурзиево бывшего Назрановского округа в семье прапорщика российской армии, героя русско-турецкой войны 1877-1878 годов Доха Мовсаровича Мальсагова, который в свое время был известен не только как отважный воин, но и как социально значимый человек в обществе. Мать Кабихан (Каби) была дочерью Евлоева Курка из селения Инарки.
Отец Дошлуко за проявленные храбрость и мужество был награжден боевым орденом Святой Анны 4 степени. От многочисленных ран, полученных в войне, Дох Мальсагов скончался в 1900 году, когда Дошлуко было всего два года.
По прошествии десяти лет (по другим источникам — пяти лет) после смерти мужа вдова офицера Кабихан Мальсагова получила из Санкт-Петербурга письмо с вызовом сына Дошлуко на учебу. Но у матери не хватило решимости сразу отправить сына так далеко от дома, однако, спустя некоторое время, она все же приняла это непростое решение, и отправила сына учиться в Симбирский кадетский корпус.
Учился Дошлуко хорошо, и ему сулили блестящую карьеру военнослужащего, но претворить эти замыслы в жизнь и стать кадровым военным юноше не удалось, так как не закончил кадетский корпус по объективным причинам. В январе 1916 г. Кабихан Мальсагова получила письмо от директора Симбирского кадетского корпуса о том, что ее сын, кадет 6 класса Дошлуко Мальсагов уволен на ее попечение. Всё дело оказалось в том, что в Кадетском корпусе произошел один случай, который стал причиной увольнения курсанта Мальсагова и еще нескольких его сокурсников за то, что они не стали доносить на того, кто был повинен в случившемся. Таким образом, дальнейший путь учебы в этом заведении для Дошлуко был закрыт. Он часто вспоминал, что, прощаясь, директор горячо пожал всем бывшим курсантам руки и пожелал сохранить на всю жизнь мужество и стойкость.
После отчисления из корпуса молодой Дошлуко не стал отчаиваться и продолжил образование самостоятельно. В 1917 году после смерти матери все заботы и тяготы по дому легли на плечи Дошлуко. Но и это горе его не сломило. В период Гражданской войны на Северном Кавказе Дошлуко Мальсагов принимал активное участие в отрядах красных партизан. В феврале 1919 г. в боях против деникинцев под ингушскими селениями Долаково и Насыр-Корт он был дважды ранен. Необходимо отметить, что участие ингушей в революции Дошлуко Дохович понимал, как попытку обездоленного народа вернуть отторгнутые царской властью родные земли. Он говорил, что принял Октябрьскую революцию как великую трагедию, а установившийся потом тоталитарный режим ему был глубоко чужд, потому как считал, что ингуши, участвуя в этих событиях, надеялись на то, что новая власть, то бишь большевики, вернут им отобранные царским режимом жизненно необходимые плодородные земли.
Начало большого пути
После установления советской власти, Дошлуко Мальсагов пошел работать в канцелярию Назрановского райисполкома в качестве счетовода. Спустя какое-то время Д. Мальсагов начал проходить обучение на отделении русского языка и литературы Горского Северокавказского педагогического института. Именно в этот период (1924-1925гг.) началась его научная и литературная деятельность. Послереволюционное время было не совсем благоприятное для людей образованных, мыслящих. Сплошь и рядом «выжигалось» национальное самосознание и достоинство. Под лозунгом борьбы с «национализмом» преследовались все, кто высказывал тревогу за состояние национальной культуры. Но для Дошлуко не существовало другой жизни. Неординарный ум, умение мягко и доказательно говорить о богатой духовной культуре своего народа отличали Дошлуко. И в этом была его польза, как будущего ученого.
С первых дней своей работы Д. Мальсагов уделял огромное внимание составлению школьных учебников, потому как знал, что школа — это двигатель цивилизации. Впоследствии он стал автором многих вузовских и школьных учебников по ингушскому языку и литературе. Обращаясь к будущим педагогам, Дошлуко говорил: «Вы должны видеть у своих учеников, в своих классах и аудиториях не только плохое, но и хорошее... плохое легче и прочнее изживается, если ему, плохому, противопоставляется хорошее и прогрессивное».
Как настоящий художник слова, Дошлуко Мальсагов остро чувствовал значимость многовекового опыта воспитания подрастающего поколения, содержащегося в народной культуре, традициях, обычаях. И это нашло отражение в его творчестве. Он ценил национальную культуру, и знал, что только мудрый по духу народ мог создать такие красивые традиции и обычаи.
Как следует из биографии Дошлуко Мальсагова, заниматься научной деятельностью он начал достаточно рано. Уже в середине 20-х годов прошлого столетия он печатался в научных изданиях Владикавказа, Ростова-на-Дону, Грозного. Вместе с Заурбеком Мальсаговым он активно включился в работу по созданию системы народного образования, первой ингушской газеты «Сердало», репертуара для ингушского театра, организации ингушского краеведческого музея, директором которого стал впоследствии, превратив его в крупнейший культурный центр не только Владикавказа, но и всего Северного Кавказа. Надо сказать, что Заурбек Куразович был для Дошлуко и учителем и большим другом. Вместе они работали во Владикавказе, потом в городе Грозном.
С 1930 по 1943 год Дошлуко Мальсагов числился ассистентом кафедры языкознания в Горском педагогическом институте, одновременно сотрудничает и работает в Ингушском научно-исследовательском институте краеведения. Также он руководил аспирантами по ингушскому языку в Северокавказском краевом историко-лингвистическом институте г. Ростова-на-Дону.
Арест Дошлуко
В июле 1937 г. плодотворная научно-педагогическая и литературная деятельность Д. Д. Мальсагова прервалась на долгие три года: во время разгула репрессий по обвинению в контрреволюционной деятельности он был арестован. Содержался Дошлуко Дохович в Грозненской тюрьме НКВД, где испытал все ужасы сталинских застенков. Как оказалось, в целях сбора полевого и научного материала для своей диссертации Дошлуко приходилось часто выезжать в разные районы республики. И вот тут, как нельзя некстати нашлись такие «доброжелатели», которым показалось подозрительным, что лингвист и этнограф часто ездит в экспедиции, ведет активную переписку и встречается со многими известными людьми. Доносчики приписали ему антисоветскую пропаганду, в результате чего Дошлуко оказался за решеткой. Его обвинили в шпионской деятельности, но по истечении трех лет, когда был арестован Ежов, Дошлуко Мальсагов был оправдан за отсутствием преступлений. Как он сам позднее говорил, от верной смерти его спасло то, что попал в застенки в самом конце этой страшной кампании Сталина по уничтожению собственного народа.
Оправдательный приговор — как спасение
Выдержавший тяжелейшие испытания, но несломленный, Дошлуко продолжил избранный путь, собирая полевые материалы, участвуя в различных научных экспедициях по Северному Кавказу. После освобождения из тюрьмы он активно взялся за исследование вайнахских языков и диалектов, и в течение короткого времени, объездив всю Чечню и Ингушетию, написал диссертацию под названием «Чечено-ингушская диалектология и пути развития чечено-ингушского литературного (письменного) языка», посвятив ее «памяти Заурбека Мальсагова, отдавшего все силы и знания делу развития чечено-ингушской культуры».
С 1940 по 1944 год Дошлуко Мальсагов заведует лингвистическим сектором Чечено-Ингушского научно-исследовательского института истории, языка и литературы, ведет большую научную и организаторскую работу. Параллельно он читает лекции в Чечено-Ингушском государственном педагогическом институте. Много времени уделяет будущий ученый записи и исследованию памятников народного творчества, особенно нартского эпоса.
В 1941 году, накануне Великой Отечественной войны, в Чечено-Ингушском книжном издательстве отдельной книгой выходит его первая в истории кавказского языкознания монография «Чечено-Ингушская диалектология и пути развития чечено-ингушского литературного (письменного) языка». Эта работа стала его диссертацией на ученую степень кандидата филологических наук, присужденную ему единогласно ученым советом института Востоковедения Академии наук СССР в том же году. Оппонентом при защите диссертации у Дошлуко был крупнейший учёный А. Н. Генко — автор бесценного труда «Из культурного прошлого ингушей», который очень высоко ценил научную интуицию и талант исследователя Дошлуко.
Дошлуко и фольклористика
Д. Мальсагов любил культуру народа, фольклор, и писал о нём как о живом инструменте, очень чувствительном к изменениям, происходящим в обществе. По мнению учёного, отсутствие письменности не давало возможности народу фиксировать события, происходившие в истории, однако в фольклоре они находили своё отражение. Поэтому много внимания уделил Д. Д. Мальсагов изучению и сбору фольклора, искусства и литературы своего народа, нартского эпоса. В выходившем в Ростове-на-Дону краевом журнале «Революция и горец» появляются статьи молодого ученого «О едином чечено-ингушском литературном языке», «К постановке изучения чечено-ингушского фольклора», «Ингушская литература» и т. д.
Со временем Д. Д. Мальсагов стал наиболее осведомленным специалистом в области фольклористики. «Произведения фольклора могут пролить яркий свет на различные моменты истории. Сопоставляя произведения устного творчества чеченцев и ингушей с творчеством других народов, устанавливая между ними связь, прослеживая пути и этапы распространения «странствующих сюжетов», мы можем выяснить очень многое из неизвестного прошлого. Иногда сопоставление известного исторического факта с данными фольклора позволяют делать совершенно новые выводы или изменить оценку фактов, считавшихся установленными», — писал учёный.
Современные исследователи говорят, что отдельные положения и выводы, сделанные Д. Д. Мальсаговым еще в 30-х годах, актуальны и сегодня. К примеру, в одной из своих работ он писал так: «Если же нужно изучать и развивать язык, то как можно при этом проходить мимо фольклора, ведь фольклор есть все, что имеется наиболее красочного, картинного и богатого в языке. Фольклор — поэзия и проза народного языка. И, конечно, тот, кто захочет овладеть языком, понять его богатство и структуру, все законы, все особенности его, должен изучить фольклор».
Таким образом, анализируя творчество ингушских литераторов, Д. Д. Мальсагов призывал их шире использовать достижения ингушского фольклора, учиться у народа. «Изучение языка, стиля, формы народной словесности, — писал он, — поможет ингушской письменной литературе в овладении родным языком и создании высших форм литературного творчества». Также он был убежден, что знание фольклора необходимо и при изучении истории народа.
Значительная часть работ по фольклору, опубликованных автором в 30-х годах является библиографической редкостью и, к сожалению, недоступна или труднодоступна для современных исследователей. Примечательно то, что большинство из произведений, записанных Дошлуко Доховичем при жизни, вошло в школьные учебники.
Дошлуко — поэт
Будучи знатоком и тонким ценителем художественной литературы и искусства, Д. Мальсагов мастерски владел приемами стихосложения. Поэма «Поток Армхи», написанная им в 1934 году, покоряет читателей силой образного воспроизведения могучей и красивой природы Кавказа, которую так любит и чувствует автор. Это была первая поэма на ингушском языке, вошедшая в школьные учебники по ингушской литературе. В своем поэтическом поиске Дошлуко воспевал дух народа, его несгибаемость и решительность. Он писал так, как чувствовал эту жизнь сам.
Дошлуко — переводчик
Ученый Д. Д. Мальсагов известен нам также и как переводчик. Благодаря ему в начале 1930-х годов ингушскому читателю на своем родном языке стали доступны такие произведения русской литературы, как отдельные сказки А. С. Пушкина, отрывки из поэм «Мертвые души» Н. В. Гоголя и «Мцыри» М. Ю. Лермонтова, а также басни И. А. Крылова, «Песню о Соколе» и «Песню о Буревестнике» А. М. Горького и других русских и советских писателей.
Д. Д. Мальсагов владел несколькими языками народов СССР, а также почти в совершенстве знал немецкий и французский языки. Но только глубокое знание русского и ингушского языков, их стилистических возможностей и средств позволяло ему блестяще выполнять переводы на ингушский язык произведений классиков русской прозы и поэзии.
На самом высоком уровне переведены им на русский язык и ингушские народные песни. Причем, во всех его переводах чувствуется фольклорный дух, истинно народный язык.
Дошлуко — педагог
Д. Д. Мальсагов был тесно связан с Горским педагогическим институтом, Ингушским педагогическим училищем, откуда вышли крупные писатели и общественные деятели Ингушетии: Идрис Базоркин, Хаджи-Бекир Муталиев, Багаудин Зязиков и др. Огромное значение придавал он вопросу подготовки национальных научно-педагогических кадров. Курсы лекций по языкам, фольклору и литературе, которые читал Д. Д. Мальсагов, по отзывам ученых, бывших его студентами, являлись монографическими исследованиями.
Жизнь в неволе
Дочь профессора Лидия Дошлукоевна вспоминала: «Незадолго до депортации нашего народа в Казахстан и Среднюю Азию, отец работал над докторской диссертацией в Москве. Все собранные им материалы, ценнейшая научная литература были упакованы и подготовлены для отправки из Грозного в Москву. И вот когда вышел приказ о депортации ингушей, докторанту Дошлуко Мальсагову было предложено переехать с семьей в столицу для продолжения научной деятельности. Но для моего отца не было понятия жизни вне судьбы своего народа. Ответ его был единственно возможным для него: «Я буду со своим народом». В результате, он не предал свой народ, отказался переезжать в Москву, и отправился вслед за ним в ссылку. Конечно, он сожалел о том, что не смог забрать из Грозного приготовленную к выезду в Москву литературу, так как сам в момент этапирования находился во Владикавказе. Он просил работников Чечено-Ингушского обкома сохранить нашу библиотеку, хотя не был уверен, что это удастся сделать».
В первых числах марта 1944 г. семья Д. Мальсагова прибыла в город Токмак Фрунзенской области Киргизской ССР. Оставшийся без научной литературы, данных своих исследований, даже без собственных уже опубликованных трудов, он всё ещё продолжал быть докторантом Института языка и письменности народов СССР, но для спецпереселенца работа по специальности была недоступна, и Дошлуко Мальсагову, на иждивении которого была большая семья, пришлось согласиться на работу в бане, где ему приходилось быть и истопником, и уборщиком, и грузчиком.
Лидия Дошлукоевна Мальсагова вспоминала: «Хлебный паек, который нам выдавали, был очень маленький. Старшая сестра Мадина отдавала нам нашу долю, а свою долю делила на две части, из которых одну съедала сама, а вторую отдавала нам с братом. Когда от постоянного недоедания у отца стали отекать ноги, сестра и брат пошли работать на шахту. Но здесь Мадина заболела силикозом, от которого скоропостижно скончалась».
В Киргизии вокруг Дошлуко собиралась научная и творческая интеллигенция. Постоянной тревогой и заботой Дошлуко и его соратников было решение вопроса возвращения людей на Родину. Вместе с интеллигенцией он пишет письма, обращения, телеграммы в Москву с просьбой ускорить решение этого вопроса.
Весной 1945 г. до Наркомпроса Киргизии дошла информация, что известный ученый и педагог из числа репрессированных ингушей работает в бане, на что последовала мгновенная реакция со стороны ЦК КП(б) Киргизской ССР, которым было принято Постановление о возвращении на педагогическую работу кандидата филологических наук Д. Д. Мальсагова. В итоге Дошлуко Дохович переехал во Фрунзе и приступил к работе в аппарате республиканского Наркомпроса инспектором по вузам. В 1947 г. он был зачислен доцентом кафедры русского языка Киргизского государственного университета, «как имеющий стаж педагогической работы в вузе свыше 10 лет». В вузовских сборниках и журналах стали публиковать его научно-методические материалы, что мало кому из числа депортированной интеллигенции было в тот период доступно.
В конце 1951 г. Д. Д. Мальсагов был назначен штатным доцентом кафедры языка и литературы Фрунзенского государственного учительского института и одновременно заведующим вечерним отделением данного вуза.
Дошлуко Дохович был передовым представителем своего народа, и свои взгляды и убеждения он отстаивал даже находясь в ссылке. Его голос в защиту законных прав народа не умолкал даже под жесточайшим надзором и опасностью ареста.
Жизнь после ссылки
9 января 1957 г. Верховным Советом СССР и РСФСР было принято решение о восстановлении автономий депортированных народов, в том числе чеченцев и ингушей. Доцент Д. Мальсагов написал заявление ректору университета об освобождении его от работы в связи с отзывом на работу в восстановленную ЧИАССР.
Лидия Дошлукоевна вспоминала: «Во Фрунзе отца очень любили и уважали. Во время нашего отъезда, после разрешения вернуться домой на Кавказ, провожать папу на вокзал пришли многие преподаватели и студенты, что очень растрогало его, обычно умевшего сдерживать свои эмоции и чувства».
После восстановления Чечено-Ингушской АССР Д. Д. Мальсагов работает директором Чечено-Ингушского научно-исследовательского института истории, языка и литературы. В 1964 г. Дошлуко Мальсагов стал профессором кафедры родного языка и литературы Чечено-Ингушского государственного педагогического института.
Каким он парнем был
Безусловно, Дошлуко Мальсагов был великим ученым-исследователем, но, прежде всего, он был Человеком с большой буквы. Человеком, который не скрывая противостоял тоталитарному режиму. А если говорить, каким человеком был Дошлуко в быту, достаточно вспомнить рассказы его детей, по словам которых он был безотказным там, где нужна была помощь, всегда готов был поделиться знаниями, помочь, подсказать, направить. Дошлуко, будучи авторитетным человеком в народе, помогал в решении многих житейских вопросов. Он был великодушен, радовался, видя добрые дела. И неважно кому они были адресованы, важно для него было добро, исходящее от людей. Не понимал Дошлуко тех, кто приступал нормы человеческого достоинства, ради каких бы то ни было целей.
Несмотря на все тяготы и лишения, выпавшие на долю Дошлуко, он на протяжении всей жизни демонстрировал стойкость характера, мужество и отвагу, оставаясь при этом великодушным, мягким и отзывчивым человеком. Неоднократно он становился жертвой клеветы, оговоров, предательства, но также и свидетелем мужества, стойкости и самоотверженности людей. Не счесть тех, кому Дошлуко Мальсагов помог выжить, выстоять, найти себя, причем делал он это без оглядки на национальность, вероисповедание и социальное положение.
Все, кто жил и работал рядом с ним, говорили, что Дошлуко Дохович всегда и везде оставался самим собой. Он по-особенному ценил жизнь, жил жизнью народа, его чаяниями и надеждами. Другой жизни для него не было. Ему присуще были такие черты характера как простота и достоинство. Это придавало ему особую изысканность и интеллигентность. С ним хотелось общаться, быть лучше, сильнее и полезнее обществу. Его поведение и отношение к людям не зависели от обстановки, обстоятельств, общественного положения: он всегда и со всеми был внимателен, сдержан, великодушен и безмерно добр.
Все свои знания Дошлуко Дохович вложил во славу и просвещение ингушского народа. Он никогда не знал на этой работе ни отдыха, ни усталости, а всё потому что он безумно и бескорыстно любил свой народ и всё, что с ним связано.
Дмитрий Харакоз, знаменитый биофизик, доктор физико-математических наук, профессор, сын известного ученого Петра Ивановича Харакоза — друга и соратника Дошлуко Доховича, так писал дочери Дошлуко Лидии: «Врезался в память отзыв отца о том, что Дошлуко Дохович был чрезвычайно уважаемым человеком в среде соплеменников, сосланных в Киргизию. К нему приходили как к вождю за советом и как к судье в самых трудных и спорных житейских делах. Дошлуко был одним из немногих людей, благодаря которым многие смогли получить образование. Для моего отца, как и для многих сотен людей Дошлуко Мальсагов останется во многих отношениях идеалом морального облика ученого и человека».