«С тех пор прошло два года, — начал свой рассказ мой собеседник Ахмед, — но чувства благодарности переполняют моё сердце до сих пор ко всем людям, кто проявил участие в тяжёлое для меня и моей семьи время».
По словам Ахмеда, у его супруги обнаружили онкологию на последней стадии, метастазы были по всему организму. Проведя лечение в Ростове и Ингушетии, выдержав ряд химических облучений, они с последней надеждой стали искать помощь за границей. Разослали по интернету своё досье. В Израиле и Грузии им отказали, сказали, что ничем не смогут помочь, а из Турции ответили — приезжайте, мол, посмотрим.
Ахмед: «Средств денежных у нас как таковых не было, но желание было большое, и надежда на исцеление все еще теплилась. Собрали, что могли, не без помощи родственников и решили ехать по туристической путёвке. Нам подсказали, что так быстрее и доступнее.
Вечером за столом с друзьями мы обсуждали вопрос выезда в Турцию. Мой друг Исропил вышел на своего знакомого Якуба, у которого были друзья в Турции, чтобы найти квартиру на случай, если нам придётся задержаться. Якуб, узнав причину поездки, посоветовал нам известного профессора онколога в Стамбуле (фамилию запамятовал), который, «творит чудеса», излечивает даже обречённых больных. Но была проблема, на приём к нему попасть, сказал он, очень тяжело. Но, как говорится, ничего невозможного нет. Якуб созвонился со своим деловым партнёром из Турции (он был инвестором в нашей республике), и, слово за слово, выяснилось, к нашей радости, что он был близким другом того самого онколога. А через минут десять после звонка турецкого друга, решился и вопрос приёма к врачу. Но запись к нему в медицинскую клинику (это была крупная американская клиника) осуществлялась на месяцы вперёд, и доктор предложил принять нас у него на дому. Так, в течение короткого времени решилась одна из наших проблем. Это было, действительно, чудом!
Мы приехали в Турцию. Устроились в гостинице. Созвонились с врачом-онкологом. Он назначил нам время, и сказал, чтобы мы с собой привели переводчика, и чтобы вся документация тоже была переведена на турецкий язык. Я прошёлся по рядом расположенным конторам, где предлагали иностранцам услуги переводчиков. Цены у них зашкаливали, но с этим я как-нибудь и разобрался бы, но меня не устраивало время ожидания перевода письменных врачебных заключений. На это уходило 4-5 дней, а у меня поджимали сроки. Кто-то посоветовал спросить в русской аптеке, что была рядом с гостиницей. Работающий там турок сказал, что студенты за полцены могут оказать услуги, но многие из них сейчас на сессии.
Я вернулся в гостиницу, чтобы по сотовой связи через знакомых постараться решить проблему. Возле гостиницы я увидел человека, у которого на голове был «фазик» (головной мужской убор — мусульманская тюбетейка), такой же был и на мне. Он заметил моё внимание к себе, впрочем, оно было обоюдным, приветственно кивнув, сказал на родном языке: «Да, я вайнах, ты не ошибся!». Так мы и познакомились. Разговорились. Он оказался чеченцем, звали его Сейд-Мохмад из рода Беноевых, выходец из Урус-Мартана. Жил здесь уже несколько лет со своей семьёй. Я рассказал о цели своего визита и о своей проблеме. Тут он позвал своего сына и сказал ему, чтобы тот завтра весь день был со мной рядом, сопровождал меня повсюду и оказывал возможную помощь. Так мы с ним проездили весь следующий день, но вопрос мой решить не смогли.
Вечером я отпустил юношу, и, бродя по городу в поисках перевода документации, зашел в одну из контор, где на мою удачу работала русскоговорящая украинка. Она мне подсказала, что искать переводчика — это, скорее всего, трата времени. «Никто из сотрудников частных контор перевод с медицинскими заключениями вам грамотно не сделает, а деньги они с вас возьмут, — сказала она. — Ищите лучше врача, который с вами пойдёт на приём к доктору».
Ахмед вернулся в гостиницу. В фойе его ждал Сейд-Мохмад. С ним Ахмед и поделился предложением, сделанным случайной знакомой. Тут он позвонил своему знакомому врачу-хирургу, чеченцу, звали его Лёма, он работал в одной из клиник Стамбула (кстати, в одно время Лёма врачевал в Малгобеке). Это была большая удача! Оказалось, что его супруга и тёща тоже врачуют с ним в одной клинике, и они были специалистами как раз по нужной сфере.
Ахмед: «Они посмотрели наши медицинские заключения. На следующий день мы вместе с Лёмой пошли на приём к онкологу. Нас встретили любезно, угостили чаем. Врач внимательно посмотрел историю болезни, и, к сожалению, утешительного прогноза нам не дал. Он так же сказал, что от этой болезни, на той стадии, в которой мы оказались, нет лечения, и нам остаётся лишь молиться и надеяться на Всевышнего. «И ещё, ничего нового, кроме того, что делают врачи в России, мы не придумали, — сказал он. — И если из 100 человек мы сможем вылечить троих, такой же результат мы наблюдаем и у наших российских коллег. Но ваши больные едут в поисках лечения за границу, в том числе и к нам, как и наши люди ищут лечение за кардоном. Но, к сожалению, это бизнес!».
Ахмед с супругой вернулись домой. Несомненно, каждый их шаг был предначертан судьбой. Всё в руках Всевышнего.
«Но моя маленькая история о братской поддержке и помощи, оказанной мне в тяжёлой ситуации совершенно незнакомыми людьми, в чужой стране, где я оказался без знания языка и местности, с небольшой суммой денег, о людях, которые стали для меня на тот момент самыми близкими и родными. Мой рассказ о Сейд-Мохмаде из Урус-Мартана, с которым мы не потеряли связи, о высоком уровне его вайнахского «эздела» (этикета ингушей и чеченцев), которое он показал; о «г1улкх» (готовность помочь, поддержать, подставить плечо), которое он, его родные и друзья продемонстрировали. Это — настоящие «къунахи» (мужчины). Именно в таких делах и поступках познаётся вайнахское братство, которое кроется в духе и единстве наших народов», — подчеркнул Ахмед.